Аннушка

Лариса готовила ужин, весело напевая мотив из оперетты, которую они вчера с мужем посетили.

 

Хлопнула входная дверь, Лариса как раз доставала мясо из духовки, решила пройти с работы через гастроном, а там как раз «выкинули» свежее мясцо и народа совсем немного.

Лариса оторвала мякоти и рёбрышек, даже косточка мозговая попалась.

Весело напевая, женщина ждала появления супруга, чтобы порадовать его гастрономическим изыском.

-Пеееть, а смотри что у нас на ужин, мой руки, зови Аннушку, будем ужинать…

Супруг как -то странно глянул на Ларису, сел за стол, был он явно чем -то расстроен.

-Петя, случилось чего? — спросила осторожно Лариса.

-Всё хорошо, — выдавил через силу.

-Может заболел?

-Нет, давайте ужинать.

-Папкааа, — выбежала из комнаты Аннушка, их пятилетняя дочь, — а почему ты папка не зашёл ко мне?

Лариса быстро отвела девочку за стол, попросила вести себя потише, сказав, что у папы болит голова.

Пётр рассеянно слушал болтовню дочки, кивал жене, поев, бросил спасибо и ушёл курить на балкон.

Лариса не подала вида что, обиделась, молча убрала со стола, выглянула на балкон, увидела что муж сидит, курит. смотрит в одну точку.

На третий день такой жизни, Лариса, которая слова плохого не слышала от супруга всё передумав, решив что уже разводится, скорее всего нашёл другую женщину и не знает как сказать, выплакав ведро слёз, прижала мужа к стенке, велела ему рассказать всё, как есть и не томить душу.

Пётр немного помолчал.

А потом сказал Ларисе что услышанное ей не понравится и им, скорее всего, придётся развестись…

-А я не хочу жить отдельно от вас Аннушкой, я люблю вас, Лариса, тебя и дочь, но выхода меня нет…За всё придётся держать ответ.

— Да что же такое- то, а? Так кто же тебя гонит? Не уходи живём же, хорошо живём.

— После того как ты всё узнаешь, вряд ли мы будем вместе…Но я по-другому поступить не могу, прости, родная.

-Да господи…Что случилось -то?

Видимо всё оказалось правдой, с тоской думает Лариса, он мне изменил, и она…она…забеременела, ууууууу, -Лариса залилась слезами.

-Не плачь, Лариса, выслушай меня, а потом осуждай.

-Кобель, ненавижу, о нас ты подумал? Обо мне, об Аньке? Что же вы за люди такие мужики? Что же вы всё не тем местом -то думаете? А? Зашевелилось у вас в штанах, вы и бежите, уууууу, проклятый, всё сердце вынул…

-Лариса…Выслушай, прошу, про то, что я хочу тебе рассказать…Тогда ни тебя, ни тем более Аннушки и на горизонте не было.

Выслушай, прошу.

-Я на все каникулы к бабушке с дедом уезжал, далеко, за две тысячи километров, в деревню.

Что бы ты знала, это прямо глушь, ах, что же там за места были.

С одной стороны тайга, непролазная парма, а с другой горы, в синей дымке. Речка…вода в ней студёная, но мы всё равно купались.

А луга какие, Ларка, а травы пахучие, ягоды в лесу, всякой разной, медвежата выходили из леса и смотрели за нами, а потом разворачиваясь уходили, не причинив нам вреда.

Глубоко в лес нам ходить нельзя было, вдоль леса тянулись луга, полные разнотравья, пахучий донник, ромашки, сурепка, дикий лук, пастушья сумка, заячья капуста, каких только названий трав там не было.

У самой кромки леса рос заячий холодок, малина, смородина, в лесу полно грибов…

Вот в такой красоте проходило моё детство надо ли говорить, что я каждое лето рвался к бабушке с дедом.

Представляешь каково нам городским мальчишкам и девчонкам, оказаться в таком тихом и уютном месте.

Да мы будто в сказку попадали.

Я и два моих друга деревенских, мы с удовольствием бы остались там жить, все трое мы были городские, детей в деревне не было, только те, что привозили родители на лето.

Молодёжь тоже вся уехала в город, остались только старики.

В общем вся детвора и подростки были приезжие.

Однажды, когда мы собирали малину, я заметил незнакомую девчонку.

Красивые медового цвета глаза на пол-лица, пшеничная коса, толщиной с хорошую такую, мужскую руку, белые зубы и немного застенчивая улыбка.

Девчонка, казалось, заблудилась во времени, таких рисовали художники на своих полотнах, была она вся какая-то нездешняя. Она тихо улыбалась, слушая нашу болтовню.

Увидев, что я на неё пялюсь, смутилась и наклонила голову.

Мне четырнадцать лет было, все думки потом только об этой девчонке и были, начал тихонечко у пацанов узнавать, может видел кто ещё, нет, никто не видел.

Все делом заняты были.

На другой день опять её встретил, опять никто не видел, потом уже специально ходил в то место, стоит, малину рвёт, в разговоре не участвует, улыбается только, тихо так, по — хорошему.

Однажды никто не пошёл по — малину, да она уже и отходила, я один отправился, не было никого, конечно, как слышу вроде бежит кто, прямо из чащи.

Медведь подумал я, и чуть не дал дёру, кусты тихонько раздвинул, смотрю старушка какая -то, во всём черном, вот платок скинула, одёжу с себя сняла, а под ней платьице, что наши девчонки носят, носочки, сандалики, коса…Да это же она, думаю.

Сижу ни жив, ни мёртв.

-Кто здесь, — спросила тихонечко.

Я молчу.

Она опять спрашивает.

— Это ты?

-Я, — говорю, а сам не знаю, меня она ждёт увидеть или нет.

-Хорошо, — говорит девчонка, — я слышала, тебя Петя зовут.

-Да, — обрадовался я, Пётр я один был.

-А меня Аннушкой кличут.

Так и болтали, сидели, я с одной стороны куста, а она с другой.

Аннушке лет было столько же сколько и мне, но она удивительно отличалась от меня, не знала самых простых вещей, жадно вслушивалась во всё что я скажу.

А как узнала, что сюда на самолёте прилетаю, так закряхтела и завозилась, а потом спросила стесняясь, по небу ли?

Конечно, по небу, ты что? Ты самолёты никогда не видела? Это птицы такие железные.

-Я знаю, не дура чай, извини мне идти надо.

-Погоди, постой, Аннушка, ты обиделась что ли? Постой.

Но девчонка, тихонько всхлипывая, начала натягивать на себя свои зипуны.

— Постой Аннушка, можно я провожу тебя?

-Нет, — быстро вскрикнула девочка, — нет…Я сама, нельзя, нет.

— Аннушка, ты придёшь?

— Постараюсь, уходи, уходи, а то худо будет.

-Кому мне? А я не боюсь, — молодцевато сказал я.

-Мне…Я боюсь.

И девочка скрылась в чаще.

Целый день я ломал голову что за девочка Аннушка, даже уже начал верить во всякие сказки, что рассказывала бабушка в детстве.

Может русалка какая или лесная девица? Внучка Лешего?

К вечеру не выдержал, спросил у бабушки, есть ли рядом деревни.

-Ииии, милай, ты же знаешь, на сотни вёрст никого.

-Как это? — спросил дед, — а кержацкое село, тебе никто что ли? Там ить тоже люди живут.

-Та какие там, — бабушка махнула рукой, — сидят как хмыри за своими частоколами, тьфу на их.

— Кто, — не понял я.

-Та кержаки, староверы по — научному, раскольники.

Про раскольников я учил в школе, но, я и подумать не мог что они существуют до сих пор.

Мне казалось, что это было давно, когда -то, но, чтобы в наше время…Космос, самолёты, скоро телепортацию откроют, а тут…раскольники.

Да ну, чушь какая -то.

Я осторожно начал расспрашивать у друзей и оказывается каждый слышал об этом поселении…

Аннушка не появлялась.

Я заскучал.

Однажды, когда я сидел на крыше дома и смотрел на синие вершины гор, о чём-то мечтая, меня окликнули.

-Петяяя, Петь…

Внизу стояла Аннушка, прикрыв лоб рукой, она смотрела на меня снизу вверх, я скатился с той крыши, чуть не разбился, но через тридцать секунд стоял перед девчонкой.

Надо ли говорить, что жизнь моя не стала уже прежней, никогда.

Аннушка, говоря деду с бабушкой, что пошла то за хворостом, то за травами лекарственными, то за листом малиновым и смородиновым, прибегала ко мне.

Мы шли с ней и быстро набирали нужное количество того, за чем пришла Аннушка, а потом просто уходили на луг, ложились в разнотравье, голова к голове и говорили.

Говорил в основном я, а она слушала, изредка задавая мне вопросы.

Я рассказывал ей про мир, в котором живу, про открытия, про космос, про океан, про острова, да про что угодно, про мировую революцию, про войну, про школу, институты, про комсомольские собрания, про армию, про фабрики и заводы, про кино, про всё…

Мы были будто из двух разных миров, да так оно и было.

Взрослые может и знали что-то о мире за стенами, дети же ничего, дети боялись и шага шагнуть дальше их владений, это Аннушка такая любознательная.

Я сейчас понимаю, что это не измеряется плохо или хорошо, что просто люди живут по-другому, а тогда…

-Аннушка, а как ты вообще сюда попала?

-Я давно вас нашла.

Сначала издалека наблюдала, потом ближе начала подходить, а потом с девочкой познакомилась, Таня Лындина, она мне платье подарила и сандалики, носочки, я переодеваюсь и выхожу к вам, все думают, что я местная, я больше молчу, слушаю как вы говорите…

Пришло время расставаться.

Мне нужно было ехать домой, надо ли говорить, что я не хотел этого. А как ревела Аннушка.

-Давай я буду писать тебе письма, на адрес деды с бабой, а ты прибегать раз в месяц и…

-Что ты, Петя…Я летом только могу прийти, как же зимой я выйду за ограду? Нет, давай до следующего лета.

А ты знаешь, что, ты пиши мне письма, а потом привезёшь, а я их спрячу и буду читать на следующую зиму…

Так и сделали, я каждый день писал письмо, описывая всё. Школу, дорогу в школу и обратно, уроки, перемены, погода на улице.

Надо ли говорить, что я ждал лета как…как не знаю, не могу подобрать сравнения.

Родители предложили поехать в Анапу, к морю, я чуть не закричал что не хочу, что мне надо к деду с бабой.

Лето пролетело незаметно.

И опять зима.

Снова лето и наша встреча. Я привозил ей подарки, незатейливые. Зеркальце, блокнотик, авторучки, невидимки, носовые платочки.

Я чувствовал себя Джоном, а Аннушку представлял Покахонтас, не смейся надо мной, я был романтически настроенный юноша.

Нас выследил её брат, Федя.

Старше на два года.

Мы подрались, сильно, Аннушка плакала и тряслась.

Она уговорила его не рассказывать дедушке с бабушкой.

Он взял с меня слово, что я не обижу Аннушку.

Конечно, я не собирался её обижать…

Лар, пойми меня правильно, я был подростком, немного романтичным, немного оторванным от реальности.

Я воспитывался на книгах про рыцарей и прекрасных дев…

Однажды, когда нам исполнилось по восемнадцать, я подговорил её сбежать.

Она мне поверила.

***

Родители были в шоке, но приняли Аннушку.
Через год мы поехали к её деду с бабушкой, она ни в какую не соглашалась без их благословения выйти замуж.

Я не буду утомлять тебя рассказами как мне удалось вымолить у них прощение для нас двоих.

Но благословение мы получили.

Жить начали у нас.

Мы прожили два года, я поступил в универ, а Аннушка…

А вот с Аннушкой обстояло дело иначе.

Она всего боялась, казалось бы, такая смелая, любознательная Аннушка, не побоявшаяся нарушить законы и бегающая к мирянам…

Но нет.

Учиться она категорически не хотела, в кино ходить не любила, книги читать не хотела, модой не интересовалась. Она не разделяла моих увлечений, но у неё и не было своих.

Целый день проводила, закрывшись в комнате, только вечером, когда приходил я, Аннушка оживала.

При этом она поддерживала чистоту в квартире, хорошо готовила, но как только приходили домой родители, Аннушка закрывалась в комнате и сидела там, пугливая, молчаливая.

Мама очень хвалила девушку, отец тоже расхваливал её стряпню, но тщетно, Аннушка могла расплакаться, если её о чём-то напрямую спрашивали.

Со временем родители оставили её в покое.

Вроде бы Тане, двоюродной сестре, немного удалось расположить Аннушку к себе, но у Тани была своя жизнь и она не могла часто появляться у нас.

Мы действительно оказались из разных миров.

Отношения наши всё осложнялись, я начал частенько ловить её за молитвами, все ночи напролёт она била поклоны, часто плакала.

Я всё больше отдалялся…

-Мы тебя предупреждали, хмуро сказал мне однажды отец, ты взял на себя ответственность за неё, так что…Будь мужчиной.

Да я не собирался её обижать, просто хотел жить, гулять со своей женщиной, знакомить её с друзьями, ходить в походы, сидеть у костра, накрыв её своей курткой, строить планы, наконец целоваться до одури, до припухлости губ, ведь у меня ничего этого не было…Я не жаловался и не хотел другую, я хотел всё это проходить вместе с Аннушкой, она же нет…

Когда друзья и подруги влюблялись, расставались, мирились и ругались, делали безумные поступки, строили далеко идущие планы, с горящими глазами смотрели вперёд, у меня этого ничего не было…

У меня была Аннушка.

Я хотел жить, Аннушка же наоборот, будто каждый день готовилась к смерти.

На мои просьбы поехать к морю, в стройотряд, выехать на природу, она только плакала.

Однажды она выпросилась поехать к моим дедушке с бабушкой, мы поехали.

Я понимал, что она скучает по родным местам и хочет увидеть скорее всего родных.

Она сказала, что сходит к своим и больше не вернулась.

Пришёл Федя и попросил не тревожить Аннушку, сказал, что она не хочет больше со мной жить.

Я, конечно, не послушал, я пошёл туда, стучал в ворота, кричал, она вышла попрощаться со мной, сказала, чтобы я уезжал, что я свободен…

Она говорила, что это не её…Такая жизнь.

— Кругом грех, — говорила Аннушка, опустив голову, — прости меня, Петя. Я не готова, я не могу так жить. Твои родители очень хорошие, и ты, но вы другие. Мне там плохо и страшно, Петя, отпусти меня и забудь…

Вот так закончилась эта история.

История моей первой любви.

Я старался забыть всё что со мной произошло, родители тоже.

Не суди меня, мне кажется, я вздохнул с облегчением, возможно я молодой дурак, взваливший на плечи непосильную ношу…

Дедушка с бабушкой мои ушли один за другим, я больше никогда не был в том чудесном месте.

Я забыл, постарался забыть, нет, ты не подумай, у меня нет никаких чувств к Аннушке, я люблю тебя и нашу дочь. Я хотел бы чтобы ты родила нам ещё и сына.

Помни, что имя для нашей дочери ты выбирала сама, я никогда бы не осмелился…

Прошлое настигло меня.

Я же не скрывал от тебя что был женат, верно?

-Да…- тихо сказала Лариса.

-Я тебе не врал, когда говорил, что у меня нет детей, кроме нашей Аннушки…

Я не знал, Лариса.

На днях мне сообщили что Аннушка…

Её не стало.

Все эти годы я тебе клянусь, я даже не вспоминал о ней, но…Лариса, оказывается у меня есть сын, Гриша.

Я не знаю почему она тогда скрыла это от меня?

Я понимаю, что тебе не нужен этот ребёнок, но отказаться от него я тоже не могу, прости…

Лариса молчала, долго, а потом спросила, по — детски так, любит ли её Пётр.

-Что за вопрос, ты чего? Конечно люблю.

-То есть ты, как говоришь любя меня, не посоветовавшись со мной, не объяснив ситуацию, уже решил всё за меня, да?

-Лар, я не маленький мальчик, я прекрасно понимаю, что не нужен тебе чужой ребёнок, подросток, выросший в других условиях.

-С чего ты решил, что они тебе его отдадут? Сколько ему? Тринадцать, четырнадцать?

— Тринадцать.

На меня вышел Фёдор, брат Аннушки…

-А ты не думал, что с твоим сыном может случится то же самое что и с его матерью, она не смогла здесь жить, а если и мальчик не сможет?

-Думал, думал Ларка, да я всю голову сломал, но бросить пацана я не могу…

Очень долгий и тяжёлый разговор вышел у Ларисы с Петром.

Уже поздно вечером на кухню заглянула испуганная Аннушка.

-Маам, а можно покушать? Можно я поем, а потом вы опять будете ругаться? Папа, ты хочешь нас бросить?

-Господи, дочь, иди сюда сейчас будем есть, никто никого не бросает, ты что? Просто так получилось, что у тебя скоро появится братик.

-Правда? — девочка в восторге замерла, — как у Кати? Ты будешь давать мне катать коляску?

-Нет, Аннушка, так получилось, что твой брат старший, он больше и старше тебя.

-Ух ты…А.… а такое бывает?

-Бывает, дочка, бывает.

Как они все волновались, свекровь выпила, наверное, целый пузырёк успокаивающего, свёкр ходил из угла в угол, Аннушка не слезала с подоконника Лариса внешне была спокойна, но только внешне.

Сама себя она много раз спрашивала правильно ли поступает? Не легче ли…, и сама себе отвечала, что нет, не легче.

Гриша очаровал всех.

-Он вылитый Петя, — с тихим вздохом сказала свекровь, такой же…Надо же…А ещё они похожи с Аннушкой, только глаза…

Лариса в своём воображении нарисовала угрюмого, коренастого подростка, подстриженного под горшок, в зипуне и сапогах по колено.

Перед ней стоял вихрастый мальчишка, с большими глазами янтарного цвета, с ямочками на щеках, как у Пети и Аннушки, мальчик застенчиво улыбнулся и протянул руку.

Уже через час он сидел с Аннушкой на коленках, и та рассказывала ему как в садике отлупила Сашку, а воспитательница её даже не наказала, потому что этот Сашка всех обижает, ну теперь не будет…

Никто не ожидал что будет легко и готовились к трудностям, Лариса по рассказам, свёкр со свекровью и Петя по прошлому опыту.

Но…мальчик был будто из соседнего двора.

-Гриша, — спросила однажды Лариса — ведь тебе незнакомо всё что здесь видишь? Что происходит вокруг тебя?

-Почему же? Мы с мамой и отцом выезжали в город, нам теперь это разрешено, просто живём ото всех отдельно, придерживаемся правил, а так…мы теперь не такие, как раньше, да ещё мама меня учила всему, она будто знала, что мне придётся уехать…

Мальчик загрустил.

-Ты скучаешь по маме?

-Да…Но я знаю, что её не вернуть. Она мне говорила, что папа как узнает, заберёт меня.

-Гриша…ты говорил, что, выезжал с отцом?

-Да, это мамин муж дядька Трофим, он был вдовец, когда маму отдали за него, он хороший, воспитывал меня, он не хотел меня отпускать, привык. Я ведь при нём родился…Я обещал ему что буду приезжать, — мальчик посмотрел на Ларису, — можно?

-Я думаю, что можно, Гриша…

Да, мальчику было тяжело первое время в школе, но спасибо учителям, они подтягивали мальчишку, а он хватал всё на лету, он же не совсем без знаний был, по некоторым предметам очень даже преуспевал.

Лариса сильно переживала как она примет ребёнка мужа, но через полгода уже и не представляла себе, как это ни жили без Гришани.

Пётр был счастлив.

Однажды Лариса нашла его на балконе, курящим и задумчиво смотрящим в стену.

-Тааак, а ну рассказывай быстро, что опять? Ещё бывшая жена? Дети, внуки?

-Да ну тебя, Ларка…Серёга Смирнов дачу продаёт, вот думаю, сижу, может возьмём? Будем детей вывозить, да и сами.

-А что тут думать, -Лариса обняла мужа — надо брать…

***

-Мама, мамочка, я наконец-то получил пятёрку по химии, мама!

Гриша вылетел навстречу пришедшей Ларисе с работы, следом неслась Аннушка с воплями, что Гриша наконец-то получил пятёрку по этой противной химии.

Гриша забирал из садика Аннушку по пути из школы, конечно, делал это раньше, уж сколько радости было у девочки и зависти в глазах других ребят.

Ещё бы, у кого был такой красивый старший брат, конечно только у Аннушки, скоро вместе в школу ходить будут.

-Мама, мама, — прыгали дети, а Лариса села на стул в прихожей и слёзы счастья и радости потекли из её глаз.

Мама, мальчик назвал её мамой.

Все страхи остались позади, теперь только вперёд, только к хорошему.

Гришаня быстро привык, все полюбили мальчика, бабушка с дедушкой, даже Ларисины родители, когда узнали всю историю, приняли парнишку за своего.

-Внуков много не бывает, — говорил Ларисин папа, а мама тихо улыбалась и стралась накормить новго внука, худенький такой…

***

— Вот бы здесь дом иметь, — говорит восторженно Лариса, — конечно далеко, но в отпуск бы сюда приезжать.

Некоторые дома ещё сохранились, никто уже не жил в деревне детства Петра, разве только память.

Да редкие родственники ушедших в лучший мир стариков приезжали на лето, поддерживая порядок в маленькой деревне.

Пётр с Ларисой открыли домик стариков, всё было как при бабушке с дедом, будто только вышли куда -то.

К вечеру пришли дети, Лариса всё равно побаивалась отпускать их туда.

В руках у Аннушки была игрушка — свистулька.

— Это мне дядя Федя подарил он наш с Гришей дядя, а вы не знали, что у нас есть дядя, там…-девочка махнула куда -то за лес.

-А что это на тебе надето? Звезда моя?

— Это мне тётя Маня, дяди Федина жена надела и косу смотри заплела, так положено и не жарко мне.

-Ааа, ну понятно.

-А ещё мы были у дяди Трофима, он отец Гришанин, ну и мой получается, мы с Гришаней брат и сестра…

Сходили Лариса с Петром и к Аннушке, Трофим водил. Трофим был седобородый, благообразный старик.

-Она мне, Аннушка, в дочери годилась, на восемнадцать лет моложе была, кабы не болезня, эээх…Хорошая она была Аннушка моя…

Попросил Пётр прощения у Аннушки, сказал, что сын с ним, как она и хотела.

***

Дети выросли, Пётр с Ларисой нянчат внуков, давно уже забыли, что Гриша жил где-то, не с ними.

Сестра с братом очень дружны.

-Петя, — спросила как -то Лариса, — а неужели ты тогда бы действительно ушёл?

-Да, Лариса, я бы не смог отказаться от сына.

Но ведь тогда бы ты отказался от дочери, Петя…

-С чего ты это взяла? Ларка, я ведь ушёл бы от тебя, а не от дочери, скажи ты мне тогда что не нужен Гришаня, ушёл бы…

Лариса решила больше не испытывать судьбу, не задавать глупых вопросов.

-Я ведь не ждал от тебя ничего, Лар, я прекрасно понимал что ниоткуда сваливается большой уже ребёнок. Сам боялся, но, прости, по другому не мог поступить…

— Да ну тебя, Петь…забубнил.

Иди вон лучше, не знаю…Попить мне принеси что ли.

источник

Понравилось? Поделись с друзьями:
WordPress: 9.12MB | MySQL:44 | 0,618sec