Услышав характерный звук открывающегося замка, Кира метнулась в спальную комнату за халатом.
«И снова «здрасте», ну никакого такта. Время 8 часов утра, я еще только зубы почистила, а она уже тут. Хоть бы позвонила», — не успела подумать Кира, как на пороге нарисовалась ее свекровь — Ксения Геннадьевна.
— О, вы еще спите, время то уже много. Солнышко давно встало. А я за молоком в магазин ходила, решила и вам свежей сметанки купить, — женщина пенсионного возраста разулась, энергично прошла на кухню и поставила на стол покупки, — ты одевайся, не обращай внимания, я только на детей гляну и уйду.
Она быстро прошла в детскую, где от разговоров взрослых проснулась младшая дочь семьи Веселовых.
— Катюшенька, ты уже проснулась, мое солнышко. Бабушка пришла сказать тебе доброе утро. А чего это Женя не просыпается, вот засоня, — бабушка Сеня, как звала ее трехлетняя Катюша, принялась тормошить Евгению, старшую дочь в семье. Та недовольно дергалась и пыталась натянуть одеяло на голову.
— Ну ладно, просыпайтесь, я пошла, — попрощалась она с детьми и не успела Кира оглянуться, как дверь за свекровью захлопнулась.
«Ну что вот с ней делать? Вечно придет, по квартире пробежится, детей взбудоражит и уходит. Могла в выходной и попозже придти. Нет же, надо прямо с самого утра заявиться. Без приглашения, без предупреждения, прибежала – убежала», — Кира почувствовала, как в душе поднимается глухое раздражение.
Молодая женщина никак не могла привыкнуть, что ее свекровь считает квартиру сына своей. Когда-то они жили здесь с сыном вдвоем. Но как только Данила вырос, поступил в институт, Ксения Геннадьевна переехала в квартиру, оставшуюся от матери. Она вышла на пенсию и жила заботой о своем здоровье и благополучии ее сына. Она ходила сюда еще до его женитьбы. Приготовить заядлому холостяку обед, прибраться, забрать вещи для стирки, занести что-нибудь вкусненькое к чаю. Ключ от квартиры оставался у нее со времен проживания.
«Надо поговорить с Данилом, пусть объяснит матери, что он уже почти 10 лет не холостяк, у его семьи свои традиции, планы и надо с этим считаться. Самого пушкой не разбудишь. А дети сейчас встанут, и прощай спокойное утро выходного дня», — думала Кира, машинально наливая чайник, доставая из холодильника яйца и молоко для омлета.
Она услышала, как открылась дверь из детской и по полу зашлепали маленькие ножки Катерины.
— Мама, баба Сеня ушла? – девочка говорила вполне чисто к своим трем годам, но некоторые слова в ее речи звучали не совсем правильно. Иногда это было смешно. Но Ксения всегда поправляла малышку, считая, что та должна слышать правильную речь.
— Ушла баба Ксения, — Кира голосом выделила правильное имя свекрови, — вот, принесла вам сметану. Хочешь, я тебе сметану с сахаром сделаю? Вкусно будет.
— Нет, я буду голодная ходить, — гордо ответила малышка и побежала в ванную по своим утренним делам.
«Так, одна голодная будет ходить, уже хорошо, а что будет кушать другая?», — ответ дочери насмешил и успокоил Киру, она пошла будить Евгешу, симпатичную девчонку восьми лет от роду.
Увидев, что дочь продолжает спать, закутавшись в одеяло до самых глаз, она тихо закрыла дверь и вернулась на кухню.
«Уж я к своим детям никогда без предупреждения ходить не буду», — продолжала она вспоминать недавний визит свекрови, поднимая с полу по ходу движения игрушки маленькой Кати.
Чайник закипел. Кира заварила свежий чай и душистый аромат трав заполнил маленькую кухню.
«Интересно, какие травы она складывает в этот сбор. Чай получается вкусный и очень ароматный. Даже на работе девчонки оценили», — размышляла Кира, вспомнив, что чайный сбор принесла для них тоже Ксения Геннадьевна.
«Так, к горячему омлету эти сони, папа с дочкой, точно не встанут, значит или надо заморочиться только для Катюшки, или приготовить то, что поест вся семья, — она посмотрела на яйца и молоко, — точно надо напечь блинов. Можно и со сметаной поесть, и нафаршировать к обеду»
— Катюша, ты не заблудилась? – тихонько спросила она, открывая дверь в ванную комнату.
— Я уже зубы почистила, сейчас волосы мою, — ответила дочь, старательно «намыливая» свою челку зубной пастой.
— Ах ты, чистюля моя. Это же не шампунь, это паста для зубов. Давай скорее ее смывать будем, все волосики уже сверкают, — Кира засмеялась и стала наводить порядок на голове у дочери, — хорошо еще, что только челку вымыла, а не всю голову.
Настроение улучшалось в прямой пропорции от общения с Катериной. Дочь объяснила, что надо всем трубочистам быть чистым-чистым. И с чалмой из полотенца на голове села ждать маминых блинчиков.
В процессе ожидания мать и дочь продолжали светскую беседу.
— Ты какое платье сегодня наденешь, красное с цветочками или синее в горошек?
— Никакое не надену. Я шорты найду и футболку, — вежливо отвечала Катя.
— Ну, тогда тебе надо и прическу спортивную сделать, чтобы образ соответствовал, — быстро замесив тесто для блинов, отвечала Кира.
— Ага, как у папы, — заметила малышка, — у него отличная спортивная прическа, лысая. Кира улыбнулась.
— Почему лысая? У него просто стрижка короткая. А девочкам надо волосики подлиннее, чтобы было куда бантик завязать или резиночку красивую.
— Точно, я сейчас все найду, — Катюша слезла со стула и побежала в детскую.
— Одежда лежит на Жениной полочке, баба Ксения ее туда положила, — машинально ответила Кира.
«И тут баба Ксения. Пришла сама по себе два дня назад, перегладила все белье, сложила как ей надо и ушла. Ну что тут скажешь. Спасибо, конечно. Но лучше я бы сама все сделала. Представляю, что она там своим бабкам рассказывает про меня», — настроение опять стало портиться, но Кира вспомнила, что сегодня выходной и переключилась на планирование нового дня.
Стопка румяных блинов с дырочками разного размера росла, а мысли текли своим чередом.
«Надо обязательно в шкафу у девчонок прибрать. Там уже все перепутано. Еще в прошлый раз Ксения Геннадьевна подняла стопки с одеждой Катерины повыше. Говорит, чтобы девочка не уронила все. Проще ей подать, чем потом все складывать. Только как она тогда самостоятельности учиться будет. Придется опять перекладывать вниз».
И тут Кира вспомнила, что ее дочь вполне самостоятельная. Будет голодная ходить и наденет шорты вместо платья. Она мысленно улыбнулась и стала сервировать стол к завтраку. Сахарницы на привычном месте не оказалось. Кира посмотрела на полках в шкафу, еще раз оглядела стол, заглянула в холодильник и в микроволновку (ну мало ли что), сахарница исчезла.
«Может быть, кто-то в комнату уволок? Придется искать», — подумала Кира, отправляясь в путешествие по своей квартире.
В это время проснулся глава семейства. Он весело приветствовал своих девочек, а маму Киру даже чмокнул в щеку.
— Ты чего такая озабоченная? Случилось что?
— Сахарницу ищу, ты не видел? – отвечала Кира, не переставая переводить взгляд с одного предмета в комнате на другой.
— Слушай, так мама сказала, что она ее спрятала там, в шкафу. Поставила за пакет с мукой.
— А зачем? Ответ Данилы сразу вывел ее из себя.
— Мама говорит, что вы много сахара едите, а это вредно.
— Интересно, и когда она это тебе сказала? И когда успела сахарницу спрятать, если пробыла у нас всего минуту.
— Вчера, когда заходила, чтобы забрать мой костюм и сдать его в чистку. Она еще там посуду в раковине и сковородку помыла. Она звонила мне, когда костюм сдала.
— Ну, знаешь! — Кира уже хотела всерьез обидеться и вдруг вспомнила, что сама недавно при свекрови говорила, что целую неделю костюм в чистку не может сдать, нет ни минуты свободного времени.
Но сахар! Откуда ей знать, что они сахара много едят, если она чашку чаю соглашается выпить один раз из десяти, да и то после долгих уговоров.
Сахарница нашлась, все проснулись и, наконец, можно было всем сесть завтракать.
— А может мне со сгущенкой поесть? — спросила Женя, садясь удобнее за стол.
— У нас нет сгущенки, извини, не успела купить. Поешь со сметаной или с вареньем, — Кира придвинула к девочке чистую розетку для варенья.
— Как нет, мама же купила. Я сам видел в холодильнике. Сгущенку и сыр, — Данила встал и заглянул в холодильник, — вот же они. Бери, Евгеша, блины, да со сгущеночкой… вообще объедение.
Кира почувствовала, как у нее задергалось веко.
«Вот ведь, везде она и мне кажется, что пришло время положить этому конец». Она взглянула на мужа. Данила завтракал с чувством, с толком, с расстановкой. Он бережно свертывал блин одному ему известным способом, ласково обмакивал его в сметану и начинал жевать с довольным видом.
Вид завтракающего мужа рассмешил и успокоил Киру.
«Правда, чего это я. При таком раскладе надо мне нервы лечить, а не свекровь перевоспитывать. Да и чего там перевоспитывать. Привыкнуть бы уже пора. Сколько лет живем, а она нисколько не меняется, как ходила сама по себе, так и ходит».
Кира вспомнила, как ее удивляло появление Ксении Геннадьевны, когда они только поженились. Она могла придти с овощами со своего огорода в любое время, поздороваться, отнести все это на кухню, открыть холодильник и разложить там все так, как ей удобно. Потом, как ни в чем не бывало, попрощаться и уйти. Даже от предложенного чая отказаться»
Сказать, что Киру это просто шокировало, мало. Ее это шокировало, нервировало и бесило одновременно. Но это была мама любимого мужа, да и сама Кира была из воспитанной семьи, приходилось терпеть.
Кира возмущалась в душе, пыталась поговорить с мужем, делала всякие намеки свекрови, но все оставалось по-прежнему. Свекровь вроде и не замечала ее недовольства. Всегда у нее «все хорошо».
Кира даже маме жаловаться пробовала. Но и там поддержки не нашла. Мама Киры на все жалобы дочери реагировала спокойно и отстраненно.
— Ты не сердись на нее, она привыкла о нем заботиться, это ведь и ее дом когда-то был, она привыкла тут жить. Со временем пройдет. А ты встречай ее с улыбкой, с готовностью угостить, напоить чаем. И старайся сама вовремя справляться с домашней работой. Вот она и перестанет ходить. Поймет, что сын в надежных руках, — говорила мама.
И всегда добавляла:
— Радуйся, что она не с вами живет. Неизвестно, как сложилась бы твоя жизнь, если бы она с вами жила. И мужу не надо часто жаловаться. Это его мама и она у него очень даже неплохая. Да и тебе вполне себе хорошая свекровь досталась. Заботливая.
«Неплохая, конечно, и с детьми всегда посидит, и из детского сада может забрать, когда на работе зашиваемся, и в холодильник каждый раз что-то положит. Только вот эти визиты. Ведь 10 лет прошло», — сама с собой рассуждала Кира, убирая посуду после завтрака.
В это время в дверях кухни появилась Катерина. Кира обомлела. Перед ней стояла светская дама, на высоких каблуках и с бусами почти до колен. Затейливый хвостик торчал с одного боку. В руках она держала красивое красное яблоко.
— Ты куда собралась? – был первый вопрос Киры.
— А мы гулять хотим, — ответил подошедший Данила и подхватил малышку на руки, — предлагаю в парк сходить.
— А пошли, — быстро согласилась Кира, — вот только некоторые голодные тут ходят, в парк ведь голодными нельзя.
— А почему голодные нельзя? — решила прояснить для себя ситуацию Катерина.
— У голодных от качелей-каруселей голова может закружиться. Да и туфли, боюсь, потеряешь. Кстати, откуда у тебя такое красивое яблоко. Я, вроде, красных не покупала.
— А мне баба Сеня дала, и Евгеше дала, всем нам дала, — запрыгала Катюша.
«Ох, уж эта баба Сеня», — мысленно вздохнула Кира и села кормить малышку перед прогулкой.
***
Моя новая история вполне жизненная, типичная для обычной семьи. А у вас какие отношения были со свекровью (или с тещей)? Как находили язык взаимопонимания. Расскажите в комментариях.
Лично у меня была замечательная свекровь, причем очень похожая на ту, что я описала. Только ключа у нее не было. Она просто стучала в дверь, потому что не дотягивалась до звонка. Была маленькая, худенькая, но с большим желанием помочь.
Я уже сама и свекровь, и теща, и бабушка. А все равно хочется сказать: «Спасибо тебе, мама», адресуя эти слова мой свекрови.