— Может быть, тогда и уйдешь к ним? К таким понимающим и не пахнущим чем-то жареным и вредным?
Кира вызывающе посмотрела на мать:
— А вот и уйду!
Поднимаясь по лестнице, Кира услышала громкие голоса, доносившиеся из их квартиры.
Не узнать бас отца было невозможно. Он что-то кричал, да так, что стены дрожали. Не зря почти двадцать лет работал в университете преподавателем истории.
За долгие годы службы на благо отечественной науки и образования, Павел Игоревич научился четко и внятно доносить до своих слушателей информацию.
— И не надо делать такого лица! – гремел отец, шагая по квартире в своих тапочках на твердой подошве.
Эти шаги, наверное, было слышно в соседнем доме, настолько громкими и уверенными они были. – И не надо отговаривать меня! Все, Лида, я устал. Я ухожу!
Кира присела на пуфик в прихожей и закатила глаза. Все же отец не сдержался, признался матери. Он давно изменяет ей и готовится уйти к своей молодой пассии.
Риту, любовницу отца, с которой тот проживал в купленной некогда квартире на другом конце города, в свободное от семейных обязательств время, Кира отлично знала.
Можно было сказать, что Рита и Кира были дружны: вместе учились когда-то на одном курсе. Только Рита забросила институт. Ее отчислили. Через год Кире стало известно, что она встречается и почти что сожительствует с ее отцом.
Павла Игоревича Кира не осуждала. Свою мать, Инну Львовну, Кира считала скучной и простой. Она была удивлена тому, как отец вообще умудрился прожить с ней больше двадцати лет.
Инна Львовна — домохозяйка до мозга и костей, казалась Кире неинтересной как женщина. О чем с ней можно было разговаривать? Только о качестве стирального порошка в супермаркете и ценах на вырезку на рынке.
Всю жизнь посвятившая себя семье и ведению домашнего хозяйства, Инна Львовна превратилась в клушу, с которой, красивому и активному мужчине просто было скучно.
— Я не понимаю, — негромко ответила мать, — почему именно сейчас? Насколько я понимаю, ты уже давно ходишь на сторону. Почему сейчас ты решил уйти?
— Потому что настал мой предел! Настал предел моего терпения. Я хочу жить с любимой женщиной, а не с посудомойкой и поварихой в одном лице. Лида, мне сорок шесть лет. Я еще молод! Я еще могу создать семью и быть счастливым!
— То есть со мной ты не был счастливым? – пробормотала Инна Львовна.
— Ты опять передергиваешь! – сердился Павел Игоревич. – Причем тут ты и она? Я влюблен! Я хочу жить с ней! Все, точка!
Кира вошла в комнату в тот момент, когда отец тащил в сторону прихожей свой чемодан.
Видимо, к этому моменту Павел Игоревич уже успел собрать самое необходимое, чтобы поскорее улизнуть от нелюбимой жены к своей возлюбленной.
Да уж, Ритка сделала все для того, чтобы привязать к себе небедного и перспективного мужчину. И даже разница в возрасте больше, чем двадцать лет, не остановила ее.
— Папа ушел, — безразлично произнесла Инна Львовна.
Отец, чмокнув Киру в лоб, уехал в новую жизнь, — как теперь жить?
Кира только хотела что-то ответить, но не успела. Инна Львовна, резко поднявшись с дивана, заметалась по гостиной.
— Будешь ужинать? Есть котлетки и пюре.
Кира закатила глаза. Как вообще отец столько лет терпел этого робота? Котлетки, пирожки, тефтели — это все, о чем можно было разговаривать с Инной Львовной. А ведь у нее высшее образование. И она даже несколько лет работы в школе учителем.
А что потом? Замужество, рождение дочери, горшки и плошки.
— Мам, ты серьезно? – Кира удивленно посмотрела на мать. – От тебя муж ушел, а ты мне котлетки предлагаешь?
Инна Львовна захлопала глазами:
— Ну есть еще салат. Будешь салат?
Кира пожала плечами и скрылась в своей комнате. Наверное, у матери был ш_ок, который та переживала уж как могла.
Выглянув в окно, Кира радостно улыбнулась. На место, с которого минуту назад отъехала машина ее отца, парковался Вадим – красивый и одинокий сосед. Он сильно ей нравился. И как она только не пыталась привлечь его внимание, но все было впустую.
Вадим был старше на пятнадцать лет и оттого не воспринимал ее всерьез. Девушке было обидно, и от этого еще сильнее тянуло к нему.
— Ты куда? – испуганно спросила мать.
Кира пронеслась мимо нее в прихожую. Срочно нужно было перехватить Вадима в подъезде, поболтать с ним о чем-нибудь. Напомнить о себе. Рано или поздно он обязательно клюнет, обратит внимание на нее.
— Я сейчас вернусь, — быстро ответила Кира.
Вадим дежурно поздоровался и прошел мимо. Кира со злостью смотрела на закрывающуюся за ним дверь, а внутри все кипело от обиды. Ну почему так?
Вернувшись домой, она снова застала мать на кухне. Та подогревала на плите очередной кулинарный шедевр.
— Мама, ты можешь отвлечься от своей еды? – спросила Кира раздраженно. – Ты замучила и меня, и отца своими обедами и ужинами. Неужели ты не понимаешь, почему папа ушел?
— Почему?
— Да потому что ты осточертела ему со своими блинами и котлетами! Когда ты в последний раз была в парикмахерской? Когда маникюр делала? Когда ты одевалась в нормальном магазине, а не на рынке?
— Но я старалась, — пыталась оправдаться Инна Львовна, а ее глаза уже увлажнились от накативших слез, — я старалась для вас.
— Надо было стараться для папы. Иначе бы он не ушел к Ритке. Не спал бы с ней и не восхищался ее красотой и стройностью. От нее не пахнет котлетами. С ней можно поговорить о чем-то еще, кроме цен на сахар и рис.
Лицо матери переменилось.
— Ты… ты знала про эту девушку?
Кира смолкла. Ну надо же было так опростоволоситься. Придется признаваться.
— Представь себе, знала. И кстати, отлично понимаю папу!
Инна Львовна резко приблизилась к дочери. Ее красное от гнева лицо перекосило.
— Может быть, тогда и уйдешь к ним? К таким понимающим и не пахнущим чем-то жареным и вредным?
Кира вызывающе посмотрела на мать:
— А вот и уйду!
Конечно, уходить не хотелось, но злость на мать и на Вадима дали свой толчок. Кира похватала кое-какие вещи, а потом вызвала такси и укатила в сторону дома, в котором Павел Игоревич проживал со своей Ритой.
Для Инны Львовны была придумана история о сдаче квартиры в аренду, мать особенно в эти дела не лезла, она занималась другими вещами.
А тут Ритка, подруга Киры, а еще ее отец! Папа никогда и ни в чем не отказывал дочери, поэтому Кира была уверена в том, что спокойно уживется с ними в трешке. Тем более квартира была куплена с расчетом, что в ней будет жить сама Кира.
— В смысле – с нами? – Рита округлила глаза. – Ты серьезно? Тут вдвоем тесно, а еще ты.
Кира опешила, услышав такое заявление от любовницы отца. Бросилась к Павлу Игоревичу. Он строго посмотрел на Риту. Кира осталась с ними. Но прекрасно понимала, что ей тут не место.
Ну не возвращаться же домой к матери, которая опять будет ее винить в том, что она врала. Бессовестная дочь, которая предпочла жить с отцом и его новой пассией.
Жизнь с отцом и Ритой не заладилась с самого начала. Оказалось, что быть подругой и жить с ней под одной крышей – совершенно разные вещи. И отец, как выяснилось, тоже был не в восторге от своей новой «жены».
Рита не умела готовить, поддерживать в доме чистоту, зато обожала походы по ресторанам и просмотры сериалов.
Кира, которая также не привыкла к домашним делам, была возмущена, что отец намекнул ей — пора подумать о самостоятельной жизни.
— Ты взрослая девка! – громко говорил Павел Игоревич. – Сама можешь и посуду помыть, и полы.
— Почему я? – возмущалась Кира. – У тебя есть новая жена, пусть она по хозяйству хлопочет.
Ссоры казались бесконечными. В итоге уставшие от выяснения отношений, Рита и Кира попросту перестали общаться. Прожив с отцом и его сожительницей месяц, Кира поняла — пришло время возвращаться к матери.
— Я возвращаюсь к маме! Что? Ты против? Или рад до беспамятства? Не буду больше мозолить глаза ни тебе, ни ЭТОЙ!
Отец помялся немного, а потом вдруг, опустив глаза, тихо произнес:
— Я бы и сам рад уйти. Не могу я жить в этом бардаке. Одно дело – спать с молодой и красивой, а совсем другое – жить с ней двадцать четыре часа в сутки.
Кира хмыкнула. Надо же! А как же любовь? Как же стр_асть? Ну уж пусть отец сам за себя решает, а Кира уже собралась к матери. К тому же, она жутко соскучилась по Вадиму, не видела его месяц. Может быть, и он скучал по ней? Ну не мог он не заметить того, что Кира пропала на целый месяц!
Павел Игоревич с грустью смотрел на уходящую дочь. Как же ему хотелось уйти вместе с ней, вернуться в привычную жизнь, на любимую кухню, каждый день надевать свежую рубашку и ходить по чистому полу.
Кира не смогла открыть дверь своим ключом, пришлось звонить. Ожидая увидеть поникшую мать, так сильно скучавшую по дочери и сходившую с ума от одиночества, была удивлена, когда дверь ей открыла совсем «другая» Инна Львовна.
У матери была новая стрижка, легкий макияж, а одета она была не в халат и тапочки, а в платье по фигуре.
— Извини, я не написала тебе, — сказала Инна Львовна, впуская Киру в дом, — замок сломался. Хорошо, что Вадим помог мне с починкой, правда, пришлось поменять «секрет».
— Вадим? – сердце Киры бешено забилось при одном имени соседа. – Он тебе помог?
Инна Львовна кивнула и прошла внутрь квартиры. Никаких объятий, признаний в том, что мать скучала без дочери. Никаких эмоций. Будто Кира вышла в магазин на пять минут и вернулась с пакетом молока.
— Мам, ты изменилась, — сказала Кира, оглядывая Инну Львовну.
Та и вправду выглядела очень хорошо. Почему же она так не выглядела, пока была в браке с отцом?
— Да, моя жизнь изменилась, — сухо ответила Инна Львовна, — пришлось начинать все с нуля. Вы с отцом ушли, а мне в первое время хотелось на стену лезть от одиночества и боли.
Знаешь, очень больно, когда тебя предают. Ну ничего, справляюсь как-то.
Вот прическу сменила, работу нашла, пока временную и с небольшой зарплатой. В кино впервые за много лет сходила.
— Одна?
Инна Львовна улыбнулась:
— Нет, с соседом, Вадимом. Это тот, который с замком помог.
Кира похолодела. Как же так? Ее Вадим, ее любимый человек, увлекся матерью? Да быть такого не могло!
Оказывается, могло.
К вечеру Вадим уже сидел на их кухне, пил чай и смотрел на Инну Львовну таким взглядом, что у Киры по коже мурашки бегали.
Как же она так просчиталась? И отец просчитался! Думали, что начнут новую и счастливую жизнь, а оказалось, что счастливую жизнь удалось построить только той, которую бросили и предали?
Кира была готова плакать от бессилия. Надо было срочно уговаривать отца вернуться к матери. Только вот… Согласится ли счастливая Инна Львовна, с горящими глазами смотревшая на Вадима, принять назад того, кто променял ее на другую?
Навряд ли!