— Мам, я не знаю, смогу ли я! – Дарья вздохнула, – Я оказалась совсем к этому не готова…
— Так откажись! Даш, ты не обязана этого делать! 7 лет, значит, не нужна была твоя помощь, а теперь – берите и воспитывайте! – возмущённо покачала головой Валентина Григорьевна.
— Вот-вот, – вздохнула Дарья, – именно так. Что делать – ума не приложу…
— А чего ж они раньше вам Максимку не отдавали-то? – вздохнула пожилая женщина, – Ты же предлагала, я помню… Пока он был маленький, воспитать его было бы легче…
— В том-то и дело. Раньше он был маленький, проблем свекрови практически не доставлял. А сейчас, я так понимаю, повзрослел…
Даша вспомнила вчерашнее явление свекрови. Та редко приезжала к сыну и невестке: обычно Игорь, Дашин муж, ездил к матери сам. Были на это у Галины Николаевны свои причины: мол, в доме сына её не ждут, а невестка – так та и вовсе не уважает и видеть не хочет, поэтому она и не навязывается лишний раз. А ведь изначально Даше казалось, что с мамой любимого они подружатся: такая милая женщина, уставшая от проблем и мечтающая о спокойной старости. Главной проблемой будущей свекрови, как казалось тогда Дарье, был сын Игоря от первого брака, Макксим. Его мать, Ангелина, бросила мальчишку, когда тому не было и двух лет. Она укатила с любовником в Москву, а оттуда – заграницу, написав перед этим отказ от сына. Забрать ребёнка с собой Ангелина даже не пыталась: она начинала новую жизнь, в которой ей её новому мужу её «старые» дети были не нужны. Женщина приняла правила игры. Мальчишке их принять было сложнее. Он долго ещё ждал маму по вечерам и спрашивал у всех, когда же, наконец, она вернётся к нему и за ним…
Галина Николаевна заменила мальчику мать. Ангелина была сиротой – она выросла в интернате, поэтому у неё родственников не было. Максим любил бабушку, а та души не чаяла в малыше. Конечно, Игорь тоже принимал участие в воспитании сына, однако он иногда бывал слишком строг или чрезмерно справедлив, за что мать его неизменно ругала: «Не обижай Максимушку, мальчик и так без матери сиротинушкой растёт! Его пожалеть лишний раз нужно, а не ругать!» – говорила она. В конце концов, воспитание Максима практически полностью легло на плечи Галины Николаевны. Об этом она непременно рассказывала всем знакомым и друзьям: жаловалась, но, в то же время, гордилась.
Максим привык быть «бедным, несчастным мальчиком», которому всё можно, даже то, что другим нельзя. Он привык добиваться своего любыми путями: плачем, истерикой, обидами или уговорами. Бабушка и дед всегда плясали под его дудку. Игорь пытался этому противостоять, но мать не давала ему даже высказаться…
Когда появилась Дарья, Максим обрёл шанс получить, наконец, нормальную семью: папу и маму. А вместе с тем, контроль и воспитание. Тем более, что жить молодые люди собирались отдельно: у Игоря была квартира, купленная ещё перед первым браком. Однако жить там самому с сыном ему было неудобно: за мальчишкой нужен был присмотр. Поэтому все эти годы квартиру сдавали, а теперь, сыграв свадьбу с Дарьей, Игорь попросил жильцов поискать другое жильё.
Максим к новости о том, что вскоре он переезжает к отцу, отнёсся нормально: парнишке через месяц предстояло идти в первый класс, у дома, в котором была квартира отца, находилась новая школа, в которой он мог бы учиться…
Однако Галина Николаевна, узнав о том, что замыслил сын, буквально взбунтовалась. Она кричала, что Игорь надумал отнять последнюю радость в её жизни, о том, что у них с Дашей будут собственные дети, а Максик – это смысл её жизни, её свет в окошке, её родной, любимый внук. Говорила женщина и о том, что жить без него не сможет, о том, что никогда этого сыну не простит… Вообще, выслушал Игорь от матери столько всего, что и сам не рад оказался.
— Но ведь он мой сын! Как я могу его бросить?! – говорил мужчина, – Что обо мне люди подумают?!
— Не бросай! Будешь на выходные мальчишку забирать, на дополнительные занятия возить, на кружки и секции. Он к вам в гости бегать будет, как подрастёт: здесь ведь недалеко! – уговаривала сына мать. В конце концов, Игорь согласился: он понимал, что мать, действительно, вложила в воспитание внука всю себя, и если он заберёт Максима, то она ему этого никогда не простит.
Дарья не была против того, чтобы забрать сына мужа к ним. Она понимала – это родной ребёнок Игоря, с этим ей придётся считаться всегда. Не слишком она противилась и тогда, когда муж сказал, что Максим остаётся у матери: в конце концов, это дело их семьи. Она со своим уставом не будет лезть в чужой монастырь. Не её это дело. Дарья понимала, что, по-хорошему, Максим должен жить с отцом. С другой стороны, она осознавала, что любить мальчишку, как родного, она не сможет: это не её ребёнок. Нет, Даша никогда бы не гнобила его, не обзывала – она симпатизировала мальцу, но той всепоглощающей, светлой материнской любви, которой любят собственных детей, она к нему не испытывала… Да и бабушка привыкла к тому, что внук всегда рядом, и внук привык к тому, что рядом бабушка, а не строгий отец… Вообще, Максим остался у Галины Николаевны. Она и её муж ещё с большим азартом принялись исполнять все его желания и прихоти, ведь «родному отцу сын теперь стал не нужен!», «променял отец ребёнка на красивые глазки и длинные ноги!» ну, и прочее, о чём рассказывала пожилая женщина каждому встречному и, естественно, самому внуку. Часто, когда Игорь предлагал отвезти Максима в школу или забрать после секции, Галина Николаевна отказывалась: мол, мы уже сами машину завели, да и в магазин по дороге заехать собирались… На выходные, которые Максим должен был проводить в семье отца, вдруг находилось множество планов: то бабушка с дедом и внуком вынуждены были спешно ехать на дачу что-то там выкапывать или наоборот закапывать, то Максим оказывался записан на приём к частному стоматологу, которого оплачивал, естественно, Игорь, но водила туда внука Галина Николаевна: она ведь должна всё знать о здоровье мальчика. То они как раз в выходные собрались за покупками: у Максима куртка уже совсем поизносилась, новая нужна. Деньги на вещи для Максима тоже давал матери Игорь, только вот покупать сыну и его жене она ничего не доверяла:
— Я лучше знаю, что Максиму надо! – заявляла она.
— Мам, но Даша больше понимает в детской моде! Может, пусть она Максу вещи выбирает? – предлагал Игорь, замечая, что ребёнок одет несколько не современно.
— Зачем ему мода в 8 лет?! – возмущалась женщина, – Главное, чтобы тепло было, практично да уютно! А помодничать ещё успеет!
Игорь только разводил руками: переубедить мать было невозможно…
Так из 4-х выходных у отца Максим проводил максимум 1. Да и то, Даша стала замечать, что ранее доброжелательный и общительный Максим стал её избегать или же просто игнорировать. На её вопрос паренёк честно ответил, что бабушка сказала ему, чтобы он меньше с ней откровенничал:
— Ты же всё равно меня не любишь! – пожал он плечами, повторяя слова бабки, – Вот родишь своего, с ним и общаться будешь!
Даша только вздохнула: в том, что свекровь станет настраивать мальчишку против неё, она даже не сомневалась. Галине Николаевне конкуренты были не нужны…
Когда Даша забеременела, её отношения с Максом вообще сошли на нет. Свекровь старалась как можно больше ограничить их общение. Дошло до того, что она даже не пустила Максима к Дарье на День рождения: мол, там будут только взрослые, нечего тебе там делать. Даша не ссорилась со свекровью, не пыталась её переубедить. Она поговорила с мужем, тот, в свою очередь, с матерью. Но Галина Николаевна мастерски удивилась:
— Я ничего такого ему не говорила! – покачала головой она, – Максим сам так решил: он мальчик умный, умеет наблюдать и делать выводы! Даже ребёнок уже прекрасно понял, что не нужен вам: на подходе родной, любимый!
— Мам, не выдумывай! Ты же знаешь, что я люблю сына, да и Даша к нему прекрасно относится. Я прекрасно слышу, чьими словами говорит Максим, – вздохнул Игорь, – не пойму только, зачем ты это делаешь: так бы у парня были и отец с матерью, и бабушка с дедом…
— Она ему не мать! – нахмурилась Галина Николаевна, – Его мать от него отказалась!
Игорь пожал плечами: он прекрасно об этом знал, но хотел, чтобы у сына была нормальная семья. Мать его об этом не хотела и слышать…
Дарья родила дочь. Родила в срок здоровенькую и симпатичную девочку. Игорь забрал из роддома жену и дочь, мать и отец Даши приехали поздравить молодых родителей, подарили коляску новорожденной. Галина Николаевна заехала к сыну и невестке уже под вечер.
— Я на минуточку, – заявила она с порога, – некогда мне с вами рассиживаться: нужно внука после английского забрать. Ты же, Игорь, не вспомнил даже, что у тебя ещё старший сын имеется! – укоризненно произнесла она в адрес сына, – Ну, да ладно, – перебила она его, когда тот попытался сказать что-то в своё оправдание, – мы сами справимся, не впервой! Покажите-ка мне внучку! Через весь город к ней ехала!
Галина Николаевна склонилась над кроваткой, в которой сладко спала малышка.
— Какая она страшненькая! – скривилась женщина, – Сразу видно, не в наш род! Худющая, нос длинный, а волос вообще нет! У Максимки, когда он родился, такая грива была! И сейчас волосы густые, загляденье… А эта в тебя, Дашка, сразу видно: твоя дочка. Неприметная…
— Мам, что ты говоришь?! Она ведь крошка новорожденная! – возмутился Игорь, – Красота – дело наживное!
— Я ничего плохого не говорила! Что есть, то есть! Не всем быть красавицами, что поделать-то! – пожала плечами Галина Николаевна, – Понятно, что для вас, родителей, ребёнок будет самым красивым, а я по факту говорю, взгляд со стороны, так сказать… Ну, да ладно, засиделась я у вас. Мне за Максимом пора, а то ждать внучок будет, нехорошо!
Женщина сунула Даше пакетик с детским комплектом – подарок, по всей видимости, и, наскоро попрощавшись, ушла. Дарья достала комплект. Она грустно улыбнулась: уже видела молодая женщина эти вещи. Свекровь собиралась подарить его племяннице на рождение сына. Комплект, как помнилось Даше, остался ещё после Макса: ткань была какая-то синтетическая, неприятная на ощупь, поэтому он так и лежал новый. Свёкор тогда купил ходунки, как просила племянница, а комплект остался ждать своего часа. По всей видимости, дождался… Игорь тоже, судя по выражению его лица, узнал подарок, однако от комментариев воздержался… Даша вздохнула: внучка явно не станет свекровиной любимицей – это было видно сразу, невооружённым взглядом…
Посмотреть на сестру пару раз пришёл и Максим. Он тоже заметил, что малышка некрасивая и худая, сказал, что она вечно плачет, и с ней совершенно не интересно.
— Зачем только вы её рожали? Деньги лишние, что ли?! – повёл он плечом, точно, как Галина Николаевна.
— Зато у тебя теперь будет сестричка, родной человек! – примирительно проговорила Даша, – Лиля подрастёт немножко, и будете дружить!
— Я с такой малявкой дружить не собираюсь! – скривился мальчик, – У меня нормальных друзей хватает! Придумали!
Однажды Дарья попросила Максима присмотреть за спящей Лилей, пока она выскочит за подгузниками: магазин был в соседнем подъезде. Мальчик без проблем остался – Даша вернулась через 10 минут. А вечером Игорю позвонила Галина Николаевна и устроила разнос:
— Вы для кого её рожали?! – кричала она, – Максим едва на футбол не опоздал! Нашли няньку для своей дочери! Совсем совести нет!
Даша в двух словах объяснила ситуацию: Лиля даже не проснулась, пока она отсутствовала.
— Мам, ты чего?! – возмутился Игорь, – Никто твоего внучка не эксплуатирует! В конце концов, он родной брат Лили, и если иногда и придётся ему с ней остаться, то, думаю, ничего страшного в этом нет!
— Не дождётесь! Я не для того внука воспитывала, чтобы он у вас в прислугах ходил! Даже не мечтайте! – кричала Галина Николаевна.
С тех пор Максим стал ездить к Игорю и Даше ещё реже. Чаще свекровь звала Игоря к ним в гости. Причём, звала без Даши. Когда Даша однажды спросила, почему она не приглашает её вместе с мужем, то Галина Николаевна, искренне удивившись, заявила, что женщине с маленьким ребёнком нечего ходить по гостям: нужно заниматься малышом и домом. Дарья грустно улыбнулась: другого она от свекрови и не ожидала…
Максима теперь Дарья видела нечасто: в те редкие моменты, когда он приезжал к ним или она с мужем проведывала Галину Николаевну. То есть, почти никогда. Лиля росла, совершенно не зная брата. Свекровь к младшей внучке относилась практически равнодушно. Насколько сильно она любила и опекала Максима, настолько же всё равно ей было на то, как взрослеет и растёт Лиля.
— У неё есть вы и другие бабушка с дедушкой! – заявляла она сыну, когда тот пытался воззвать к её совести, – У Максима же, кроме меня и деда, нет никого! И можешь не говорить мне о том, как его любите вы с Дашкой: у вас сейчас все мысли только о Лилечке. Вот и нянчите её, а у меня на это просто нет ни времени, ни сил!
— Но ты же тоже её бабушка! – качал головой Игорь, – Неужели тебе совсем не интересно, как взрослеет твоя внучка?!
— А чего я там не видела?! – удивлялась Галина Николаевна, – Максим у меня на глазах взрослел. Я всё об этом знаю… Это ваша дочь, вот и растите её…
Лиля росла, взрослел и Максим. Он уже привык к тому, что все его желания осуществляются моментально. Понял парень и то, что учёба – это дело непростое. Он часто, не выполнив задания, жаловался бабушке на то, что к нему придирается учительница или на то, что его обижают одноклассники. Бабушка тут же бежала в школу: выясняла, кто посмел обидеть её мальчика. Слышать о том, что он ленится или плохо себя ведёт, женщина просто не хотела: любую критику в сторону Максима она воспринимала очень болезненно. А паренёк, между тем, всё больше наглел. И вот уже он прогуливает футбол, потому что тренер заставляет его напрягаться, или притворяется, что у него болит голова, чтобы не идти на английский…
Игорь пытался доказать матери, что Максим пользуется её любовью и доверчивостью. Однако Галина Николаевна только отмахивалась от сына: ей ли не знать своего любимого внучка?! Он же никогда её не обманывает, никогда не хитрит – её маленький славный мальчик!..
… Шло время. Дети росли. И вот уже Максим перешёл в 7-й класс. Это уже был совсем не тот маленький мальчик, которого Галина Николаевна целовала в лоб каждое утро, провожая в школу. Теперь Максим не любил её нежностей и поцелуев, всем знакам внимания он предпочитал деньги.
— Ба, дай денег! – с этим требованием он встречал бабушку и им же провожал её.
— Игорь, к нам сегодня Максим заходил, денег на вкусняшки просил. Я дала пару сотен, – как-то проговорила Даша, – но от него ужасно воняет сигаретами. У нас ведь не курят, поэтому особенно слышно.
— Я и сам видел его с сигаретой, – вздохнул мужчина, – он с пацанами какими-то за ДК курил. Не заметили меня… Я подошёл, а он тут же сигарету другу отдал: «Я не курю! – в глаза мне врёт, – А бабушка тебе всё равно тебе не поверит!»
— И что, не поверила? – поинтересовалась Даша.
— Скандал устроила, сказала, что это мы виноваты в том, что Максим сейчас с ума сходит. Мол, мальчику внимания не хватает, семья полноценная ему нужна. Я напомнил ей, сколько раз пытался Максима к нам забрать. А она только кривится… Отец плохой очень, не встаёт уже, мать всё время около него. Максим сейчас вообще сам по себе. Предлагал ей его забрать, так он теперь не хочет: бабуля в больнице с дедом, он сам себе хозяин. Делает, что хочет, в школе – полный завал. Я матери пытался это донести, но она, знай, Максимку жалеет… Боюсь, поплачет она ещё с ним…
— Чтоб все мы с ней вместе не плакали! – вздохнула Дарья.
Отец Игоря умер спустя месяц. Галина Николаевна погоревала и стала потихоньку жить дальше. А после окончания первого семестра женщина привезла к сыну и невестке внука. Парень стоял у двери, насупившись. Он явно был не рад тому, что происходит. Женщина занесла 2 большие сумки с вещами.
— Всё! – заявила она с порога, – Теперь Максим будет жить у вас! Давно парню пора жить с родителями. Я уже старая, слабая, мне с подростком не справится… Ему внимание нужно, контроль, родители рядом!
— А что случилось, мам? – нахмурился Игорь, – Что подвигло тебя на этот поступок?
— Я же говорю, ребёнок должен жить в семье, – забегали глаза у женщины.
— Или ты говоришь правду, или забираешь его обратно! – прищурился Игорь, – Воспитала?!
— Он табель принёс… Вернее, не принёс – нашла я его у него в рюкзаке. Он другой мне вручил, с нормальными оценками, а потом его классная руководительница позвонила… Там, кроме «3» две «2». Его со школы выгнать могут. За неуспеваемость и прогулы, – тихо проговорила Галина Николаевна, глотая слёзы, – а ещё он деньги ворует у меня. Постоянно. Я не замечала долго: не до того было, а вчера на горячем его поймала… Устала я, сынок, не справляюсь…
Галина Николаевна уехала домой одна. Максиму выделили отдельную комнату. Тот, ни с кем не разговаривая, ушёл к себе, хлопнув дверью…
— Мам, я не знаю, смогу ли я! – Дарья вздохнула, – Я оказалась совсем к этому не готова…
— Так откажись! Даш, ты не обязана этого делать! 7 лет, значит, не нужна была твоя помощь, а теперь – берите и воспитывайте! – возмущённо покачала головой Валентина Григорьевна.
— Вот-вот, – вздохнула Дарья, – почти 8 лет. Что делать – ума не приложу… Раньше он был маленький, проблем свекрови практически не доставлял. А сейчас повзрослел… Он с нами и не разговаривает почти. Муж во всём его контролирует: со школы забирает, на английский возит, мы все уроки с ним учим… Денег не даём, на улицу гулять он не ходит… Зато снова отправили Макса на футбол и в бассейн…
— А он как? Слушается? – спросила женщина.
— Огрызается, кричит, возмущается… Но мужу всё равно. Он ему в рот не смотрит. Матери запретил к нам в гости пока ходить: мы сами к ней ездим по выходным. В парке гуляем все вместе. Максим не хочет, но отец настаивает: играем в счастливую семью. Но я-то понимаю, что он просто боится Игоря: тот может и по шее дать. А ещё Игорь пригрозил, что в интернат его отправит на исправление. Даже свозил туда: у него друг в реабилитационном центре работает. Максим, действительно, испугался…
— Другого выхода просто нет, – вздохнула Валентина Григорьевна, – привыкнет… А пока пусть боится. Что делать-то…
— Я тоже надеюсь на то, что привыкнет, свыкнется. Максим ведь, в принципе, парень неплохой, просто разбаловала его свекровь…
Так постепенно возвращали Даша и Игорь мальчишку в нормальную жизнь. Тот упирался, отказывался, но мало-помалу всё-таки обживался в новом для себя мире: мальчишка-то он был, действительно, неплохой, просто разбалованный и залюбленный…