–Вера, прости, но я ухожу от тебя, – однажды сказал мне Володя за завтраком – между омлетом и чашкой кофе.
Сердце запрыгало мячиком между горлом и желудком, руки похолодели, будто я их сунула в сугроб. Слава богу, не задрожали – не пролила ни одной кофейной капли мимо его чашки. И голос остался на удивление ровным и спокойным.
– И давно ты ее знаешь?
– Больше года. С тех пор как Анжела пришла работать в наш отдел.
Значит, Анжела. Какое вычурное претенциозное имя! И его обладательница, наверняка ему под стать: много ног, бюста, алчности, мало мозгов и никаких представлений о морали. Зубастая молодая хищница!
– Теперь понятно, почему ты в последнее время так поздно возвращался домой… – Я старательно, как иностранка, выговаривала каждое слово, изо всех сил стараясь не показать той бури, которая бушевала у меня в душе. Не хотела задавать этот вопрос и все таки не сдержалась:
– Почему ты так со мной поступил?
– Я не смогу тебе объяснить… – Муж перевел взгляд с чашки на окно, за которым не было ничего интересного, кроме лохматых облаков. – Я пытался с этим бороться, но… Понимаешь, Вера, чувство к Анжеле сильнее меня. Я хочу быть с ней и ничего не могу с этим поделать. Мне очень жаль.
Вот так за две минуты он разрушил тот счастливый мир, который я строила целых двадцать лет, разорвал в клочья мою душу, сжег все живое в моем раю.
Как я теперь буду жить на этом пепелище? Как вообще смогу жить? А ему просто «очень жаль»…
«Ну вспомни, вспомни же, как ты меня восемнадцатилетнюю переносил через лужу, чтобы я не намочила единственные выходные туфли! Как торчал под окнами роддома, когда я рожала Аню. Вспомни, старый дурень, как мы с тобой всего два года назад, дрожа от нетерпения, словно подростки, занимались любовью в стогу сена. Неужели забыл? А как месяц назад праздновали годовщину свадьбы, тоже забыл? И тот огромный букет роскошных роз, который в тот день, проснувшись, я нашла у изголовья… И твой шепот: «Я люблю тебя, Верунька».
Врал, все врал. Признавался мне в любви, но уже любил ее.
А сейчас… Какой реакции ты ждешь от меня сейчас? Думаешь, что я зальюсь слезами и, упав на пол, буду хватать тебя за ноги: «Родной, не уходи! Я так тебя люблю!»? Или что проявлю извращенное благородство и благословлю ваш союз с Анжелой? Нет, ни того, ни другого не дождешься!
– Поступай, как считаешь нужным. Ты взрослый человек, и тебе не нужны ничьи советы, – сказала я. – Можешь забрать машину, но квартиру придется оставить мне. Кстати, мебель, если хочешь, тоже забирай – я все равно собиралась покупать новую.
Муж (или теперь уже надо называть его «бывший») даже не пытался скрыть своего удивления. Ясно. Такой реакции он явно не ожидал. Наверное, я сыграла свою роль неплохо, если Володя поверил в мое фальшивое спокойствие. И хорошо…
Пусть запомнит меня сильной, хладнокровной и умеющей владеть собой женщиной, а не рыдающей истеричкой. Нарыдаться я еще успею, когда за ним закроется дверь.
– Если тебе что-то будет нужно, сразу звони, – сказал муж, после того как выволок в прихожую два чемодана.
– Хорошо. Если что – позвоню.
– И Анюте все сама объясни, ладно?
– Нет. Это было твое решение, сам дочке все и объясняй.
– Согласен… Ну, я пошел?
– Иди… Из-за занавески я смотрела, как Володя тащит к такси чемоданы.
Когда авто уехало, и я осталась в квартире одна, отправилась на кухню, помыла после завтрака посуду…
Когда мыла любимую чашку мужа (он привез ее семь лет назад из командировки), наконец дала волю слезам. В ту минуту я чувствовала себя беззащитной, брошенной, забытой, нежеланной… Никому не нужна!
Дочка уехала учиться в столицу, муж ушел к любовнице, а я…
Если хочу выжить, должна сию минуту взять себя в руки! Если бы вы знали, как это было трудно! Я пыталась жить так, как будто ничего не произошло.
Но по утрам, видя пустующий стул, на котором любил сидеть муж, не могла удержаться от слез. А как страшно ложиться одной спать!
Тяжелее всего переживала одинокие вечера и выходные. Я включала телевизор и тупо сидела перед ним по несколько часов. Чаще всего не понимала, что происходит на экране, потому что думала о нас с Володей.
Хоть убейте, не могла просто так взять и выбросить его из души, из сердца, из памяти, хотя, видит бог, пыталась это сделать. Боль не отпускала – казалось, с каждым днем становилась только острее, нестерпимее. Наверное, все дело в том, что я так и не смогла поверить до конца, что он разлюбил меня и ушел навсегда.
Когда звонил телефон, все внутри обрывалось: а вдруг это муж звонит. Когда звонили в дверь, летела в прихожую с сумасшедшей надеждой: может, Володя одумался и вернулся?!
Как жаль, что люди до сих пор не выдумали лекарства от разбитого сердца. Выпил таблетку – и никакой душевной боли, воспоминаний, мыслей о предательстве любимого человека…
Со дня ухода Володи прошло около четырех месяцев, когда однажды в мою дверь позвонили. Снова сердце отчаянно заколотилось в груди: что если муж?
Посмотрела в глазок – на лестничной площадке стояла незнакомая девушка. Я не люблю незваных гостей, особенно в десятом часу вечера. Поэтому не слишком приветливо спросила:
– Вы к кому?
– Вера Андреевна, откройте, пожалуйста. Это я, Анжела.
Как сомнамбула, не совсем понимая, что происходит, пропустила гостью в квартиру. Войдя, она первым делом поправила перед зеркалом прическу. Волнуется?
Я предложила ей чаю. Она не отказалась. Некоторое время молча сидела и грела руки о свою чашку. Потом подняла глаза и тихо сказала:
– Вера Андреевна, я понимаю, что мой визит кажется вам неожиданным…
Да что ты можешь понимать, девочка? В твои восемнадцать… Или больше? Нет, ей явно еще нет двадцати. Анжела была совсем не такой, какой я себе ее представляла: худенькая светловолосая девушка, похожая на меня в юности. Даже больше, чем дочка Аня.
– Так что ты хотела мне сказать? – произнесла я холодно и вдруг заледенела вся от жуткого предчувствия: – С Володей случилось что-то плохое?
– Нет-нет, с ним все в порядке! Хотя… Вы правы. Случилось. Возможно, плохое… – Она помолчала и добавила фразу, от которой у меня едва не выпрыгнуло из груди сердце: – Вера Андреевна, заберите своего мужа обратно, пожалуйста.
Сначала я подумала, что ослышалась. Как такое возможно? Ведь муж совсем недавно ушел к этой девочке. Неужели их «большая и чистая» любовь так быстро закончилась? Володя понял, что ошибся? Нет, в таком случае он сам пришел бы мириться, а не посылал в качестве парламентера свою любовницу.
Ей самой наскучил роман со зрелым мужчиной? Это предположение уже ближе к истине. Но я не буду помогать тебе, девочка. Никаких подсказок, никаких наводящих вопросов. Раз пришла, так говори! И она начала рассказывать. Взволнованно, сбивчиво, перескакивая с одного события на другое. Но я все равно все поняла. Да и как не понять!
История оказалась такой же банальной, как и Володина измена. Пока длился романтический конфетно-букетный период, все было замечательно, но после того как влюбленные решили жить вместе, начались проблемы. Мой бывший муж все время требовал что-то от Анжелы, а она не хотела понять, что именно так выглядит жизнь со зрелым мужчиной со сложившимися привычками. Непонимание и мелкие обиды, как ржавчина, разъедали их чувства, а месяц назад Анжела познакомилась с молодым парнем, который…
В общем, без комментариев!
– Скажи, Володя знает, что ты здесь?
– Что вы! Он бы меня ни за что не пустил. Вы же знаете, какой он гордый!
В этот момент я неожиданно поняла, что столько ждала возвращения мужа, а сейчас, когда это стало возможным, когда оказалось, что я победила, не чувствую ни радости, ни удовлетворения. А еще не могу посочувствовать этой девушке. Чего она от меня ожидала? Ей надоел один жених, она нашла себе другого. Моложе и, возможно, богаче. Сначала уничтожила мой брак, сейчас с такой же легкостью разрушает свой.
«Бедный Володя!» – автоматически подумала я и тут же осознала, что на самом деле мне его ничуть не жаль. Нелегко снова посадить сад на пепелище.
– Извини, но я ничем не могу тебе помочь, – сказала я и поднялась из-за стола, показывая, что аудиенция закончена.
Девушка тоже медленно встала, и вид у нее был донельзя удивленный. Наверное, она была уверена, что я буду прыгать от радости и целовать ей руки за то, что она вернула моего мужа.
Закрыв за ней дверь, я подошла к зеркалу и, улыбнувшись, сказала своему отражению: «Он придет. Не сегодня, и не завтра, но придет. Ему просто нужно время, чтобы побороть свою гордость и попросить прощения…»
Хорошо, что мой зеркальный двойник не спросил у меня, приму ли я Володю обратно. Потому что на этот вопрос у меня пока не было ответа…
…Прошло ровно две недели. Я как раз вешала на балконе белье, когда возле нашего дома остановилось такси. Я видела, как из машины вышел муж, как таксист достал из багажника два чемодана, как Володя взял их и, сгорбившись, словно старик, побрел к подъезду. А ведь четыре месяца назад нес свою ношу легко, как двадцатилетний юноша. Вряд ли чемоданы за это время потяжелели, скорее всего, на плечи мужа давил груз чувства вины и разбитых надежд…
Я открыла дверь, едва он коснулся пальцем звонка. Как долго, как отчаянно я мечтала об этом моменте. Какую замечательную речь подготовила заранее, на случай, если Володя вернется. Но сейчас не могла произнести ни слова: язык словно прирос к нёбу.
Несколько мгновений мы стояли неподвижно и молча смотрели друг на друга. Потом я взяла один из его чемоданов и внесла в квартиру. Володя подхватил второй, закрыл дверь и пошел за мной в комнату. Мы оба одновременно поняли, что теперь не лучший момент для объяснений.
– Обедать будешь? – спросила я, потому что не в состоянии была больше выносить эту звенящую тишину.
– Обедать? Буду. А ты как? Со здоровьем все в порядке?
– Спасибо, не жалуюсь.
Вопросы были дурацкими, ответы глупыми.
«Лучше вообще не разговаривать», – решила я и пошла на кухню разогревать обед. Расставила тарелки, позвала Володю.
Мы ели и представляли, какой будет наша жизнь теперь. По крайней мере, я представляла… Пыталась представить, но ничего не получалось. И вдруг муж взял в руки мою ладонь, легонько сжал ее и поцеловал в родинку у большого пальца:
– Вера, ты сможешь меня простить? Пусть не сейчас… Когда-нибудь… – его голос дрогнул.
– Не знаю, ты сделал мне очень больно.
– И ненавижу себя за это… – Володя опустил голову, пытаясь спрятать повлажневшие глаза, но я их увидела.
Неужели плачет? Решение пришло неожиданно. Думаю, неожиданным было не только для мужа, но и для меня самой:
«Давай попробуем…»
И тогда он встал передо мной на колени. Заплакав, я опустилась рядом, и мы долго-долго стояли так, обнявшись. Конечно, этот жест не означал немедленного примирения. Я не могла так вдруг стереть из памяти его предательство.
…С тех пор прошло два года, и только сейчас я могу сказать, что мы наконец преодолели семейный кризис и его последствия. Сейчас я уверена, что вела себя правильно: правильно, что отпустила Володю без скандалов и выяснения отношений, и правильно, что позволила ему вернуться.
А вчера за ужином муж неожиданно спросил:
– Вера, скажи мне честно, почему ты приняла меня обратно?
– Так и не понял? Потому что ни на минуту не переставала тебя любить.