Инга шла просёлочной дорогой на дачу, радостно размахивая корзинкой и закидывая голову к небу, предусмотрительно придерживая соломенную шляпу, чтобы она не упала.
В понедельник дорога была совершенно пуста. Изредка мальчишки на велосипедах, спешащие на речку, обгоняли Ингу, трезвоня железными коробочками и поднимая в воздух мелких насекомых из травы.
Инга улыбалась и солнцу, и мальчишкам, и насекомым. Настроение было прекрасное, её предстояла целая неделя отдыха. Что может быть лучше?
У калитки Инга замерла. Целый метр забора, граничащего с соседским, был в чёрных точках, почти сливающихся в одно тёмное пятно. Инга даже убрала ключ обратно и потрогала забор. На голубой краске явно было следы чего-то чёрного, масляного, не грязи. Инга сдвинула брови и стала растирать эту черноту между пальцев.
Соседка слева, пропалывающая цветы в передней части участка, выпрямилась и поздоровалась.
— Привет. Как не гоняла вчера их, везде намазюкали баллончиком, уж не знаю, что там зять с мужем Ольгиным делали, но сама видишь.
Инга даже топнула ногой и дёрнула соседскую калитку справа.
— Нет их, Инга, уехали вчера, поковырялись и уехали, а Ольги не было.
— Как мне они надоели, хуже редьки. Пакостят и пакостят, и ведь не понимают, что это плохо. Две недели назад покрасила забор и на тебе.
— С другой стороны сосед на неё тоже жалуется, она ему полторашки из-под пива подбрасывает и говорит, что не её.
— И мне подбрасывает. Всё подбрасывает. До контейнера три улицы пройти, не может.
— Да она из вредности, Инга. Всё может. Зять каждую неделю приезжает, может мешок до мусорки и унести, и увезти. Не может она вам с соседом простить, что вы её забор переставили.
— Не нужно было самовольничать, тогда и суда бы не было.
— Такие люди, что тут поделать.
Соседка ушла к себе, а Инга, наконец, открыла калитку. Привычно пройдя на территорию своего участка, она нисколько не удивилась коробке из-под молока, которая лежала у грядки, явно перекинутая через забор, потому что на сухой земле к коробке тянулась высохшая полоска.
***
Разговоры, уговоры и угрозы не помогали. Ольга откровенно смеялась, широко открыв рот и обнажив свои позолоченные коронки, запрокидывала голову.
— Видела, как я это кидала? В суд иди, доказывай.
Судиться Инга больше не хотела и видеть соседку тоже. Столько сил и труда было вложено в эти шесть соток и маленький домик за эти четыре года владения дачей, что перекрывало и листья, и мусор, который соседи перекидывали на её участок. Первый год соседка мило улыбалась новой хозяйке небольшого домика и выглядела вполне дружелюбной.
Два года назад соседи решили поставить забор. С зятем где-то рассчитались пиломатериалами за работу, и он привёз это добро на дачу, сгрузил прямо под забор Инге, так, чтобы попасть к себе на участок, ей нужно было лезть по доскам и штакетнику.
Хозяйка тут же обратилась к соседям и попросила убрать пиломатериал с её территории. Ольга лишь развела руками: «Привезли, да сбросили, а я куда, я не могу, приедут мужики, уберут». Материалы лежали почти весь сентябрь, самый любимый месяц Инги и нервировали. Неприятно было не то слово.
А потом, когда Инга закрыла дачный сезон и уехала в город, Ольга с мужем поставили забор, отхватив с одной и другой стороны по приличной полоске соседских участков.
Весной, когда снегом было завалено всё вокруг, Инга и не поняла, что территория её участка уменьшилась. Выяснилось это только тогда, когда растаял снег. Такой наглости от соседей она не ожидала.
— Убрали мы дрова наши, что ты шумишь? — спросил недоумевающий муж Ольги.
— Вы на мою территорию залезли, посмотрите, — махала руками Инга, — забор ближе теперь стоит.
— Как ближе? Не может он ближе. Вот наша смородина, как подпирала забор, так и подпирает, и грядки.
— Так грядки вы в этом году новые сделали, конечно, теперь и не видно.
— Ничего не знаю, мы на то же место столбы ставили.
Инга топала ногами.
— Как на то же? Сирень теперь почти у вас на участке, а не у меня.
— Это она разрослась. И теперь у нас на участке.
У Инги от этих разговоров за неделю поднялось давление в её двадцать пять, и она перестала доказывать то, что происходил самозахват чужой земли. Сходила к председателю, тот развёл руками. Тогда Инга пошла к участковому и узнала, что и у соседа пенсионера с другой стороны они тоже приличную ленту земли отрезали.
Вот и подали они оба заявления в суд. Выиграли. Пришлось зятю и мужу Ольги переставлять забор. И затаила она обиду на соседей, стала пакостить. Мелочно, когда, когда их дома не было.
Помои выливала, растения дёргала, подкапывала, кусты рубила, мусорила.
***
Тем же вечером, когда соседка услышала, что Ольга приехала поливать свои посадки, Инга не выдержала и вышла к ней.
— Ну, Ольга, ну нельзя же так. Это прокисшее молоко теперь воняет, зачем кинули?
— И тебе привет, Инга. Что ты ко мне прицепилась? Если у тебя на участке что-то происходит, ты сразу бежишь меня обвинять. Твой участок, тебе и разбираться. С другого участка или с дороги к тебе мусор прикатился, а виновата я.
— А забор кто испачкал? Баба Нюра сказала, что зять твой с мужем что-то чинили и распыляли.
— Вот у зятя с мужем и спрашивай, — улыбнулась соседка и отвернулась.
Инга лишь выдохнула. У такой соседки, где сядешь, там и слезешь. Никого не уважает. И уже не радовали Ингу поспевшие яблочки, запах которых так её успокаивал, и второй урожай редиски уже не был нужен. Да и дача больше не нужна была, когда с соседями такая ситуация приключилась. Кое-как дождалась Инга пятницы и уехала в город.
Вернулась Инга на дачу на следующих выходных собрать урожай томатов «Черри» и других мини-сортов. А грядки пустые. Инга чуть не расплакалась. И не птицы склевали, не осыпались они, их попросту украли. Болгарские перцы тоже изрядно пощипал вор. Инга села на крыльцо домика и заплакала.
Ольга крутилась у своих грядок и иногда поглядывала на соседний участок. Смотрела на те грядки, что пострадали от вора и отворачивалась.
— Да подавись ты этими помидорами! — крикнула в сердцах Инга, зашла в домик, собрала вещи и поехала домой.
До автобусной остановки было идти минут пятнадцать. Инга шла быстро, нет-нет да и вытирая наворачивающиеся слёзы. На остановке было не многолюдно. С сумкой на колёсиках стоял только пожилой дедушка.
— С дачи да без урожая, с пустыми руками. Не выросло в этом году ничего, горюешь? — чуть с улыбкой спросил он, обращаясь к девушке.
— Да, не выросло, — кивнула Инга, — плохая из меня садоводчица, думала, что куплю дачу, буду отдыхать, овощи с ягодой есть, а теперь…
— А ты в следующем году навоза купи, у меня вон с навоза какие помидоры вымахали, держи тебе парочку. Вку-у-у-усные. Сладкие, мясистые, — улыбался дедушка. — Вон, объявление с весны висит на доске, у этого мужика и брал.
Инга посмотрела на доску объявлений и, сама не зная почему, сфотографировала его.
На следующий день Инга не могла дождаться восьми утра, чтобы не сделать звонок. Она взяла кнопочный телефон и вторую сим.карту, и набрала незнакомый номер.
— Да, хочу купить навоз, пусть и поздней осенью, ничего страшного, что жидкий, мне как раз по первому снегу и нужно. Всегда пригодится. Да. Адрес записали? Хорошо, только меня не будет, вы прямо за забор вываливайте, там площадка такая, как раз места хватит. На дорогу не нужно, соседи жаловаться будут. А деньги я сейчас вам переведу.
В начале ноября Инга приехала на дачу, чего обычно не делала. В домике было холодно. Она села напротив окна, выходившего на дорогу, укутавшись в одеяло, и стала ждать.
Через полчаса к домику подъехал самосвал, он долго пристраивался к забору, а потом «бац» и вывалил всё содержимое кузова на площадку перед домиком Ольги. Под навозом оказалась и вымощенная площадка, куда обычно парковали соседи автомобиль, и скамейки со столиком, под раскидистой рябиною, и клумбы с розами, и даже крылечко.
Телефон завибрировал в кармане.
— Уже? Ой, спасибо вам огромное. Ничего страшного, на выходных приеду, уберу всё. Спасибо вам!
Через час Инга стояла на остановке и ждала свой автобус. Она вынула из телефона сим.карту и, поломав, выкинула её в урну.
Автобуса всё не было. Небо потемнело, стало ощутимо холоднее, и пошёл снег. Он падал так, словно пытался скрыть следы. Больше на даче до весны Инга не появлялась.
Весной, когда пришло время съездить на дачу, Инга поехала не одна. На новогодних праздниках она познакомилась с парнем, и теперь они поехали вместе.
Дорога уже была сухая, поэтому доехали до домика быстро и без приключений. Инга вышла первая и стала открывать калитку. Ольга увидела её и побежала к забору.
— Ты чего удумала? Считаешь, что можешь делать тут что хочешь?
Инга улыбнулась и поздоровалась.
— Ты зачем мне этот навоз осенью сгрузила?
— Я? — удивилась Инга и, повернувшись к своему молодому человеку, сказала:
— У нас тут разборки с соседкой, мешает она мне. Не обращай внимания.
— Ты же мне весь участок загадила, ты же мне всю плитку испортила, цветы загубила.
— Я? — опять повторила Инга, почти смеясь.
Реакция на навоз у Ольги была потрясающая. Та тряслась и дёргала руками.
— Если бы я купила навоз, то он бы был у меня на участке, а это ваш участок, значит и навоз ваш. Если он прилетел от кого-то к вам, это не значит, что я его к вам навалила, я столько не ем, — рассмеялась Инга. — Странные вы, люди покупают навоз, а вам даром достался, радоваться нужно.
Ольга схватила лопату и, набрав подмёрзшего навоза, хотела запустить в соседку, но её молодой человек тут же её остановил:
— Гражданочка, на людей в погонах я бы попросил не замахиваться, я вас быстро определю куда нужно. Связей у меня предостаточно. Я не запугиваю, я уведомляю вас, что мне хватит записи с камеры автомобиля, чтобы подать на вас рапорт.
Ольга вмиг охладела, тут же кинула лопату и ушла в домик.
— Ух, как ты её. Ты же машинист, а не полицейский?
— Но погоны то у меня имеются. И связей предостаточно, да и рапорт подавать я умею, — он приобнял её. — Пойдём смотреть твою дачу.