Я не знаю, зачем мои родители взяли меня из детдома. Следуя за модой на показное благородство, из-за денег, или просто поддавшись временному порыву? У них уже были свои дети. Мальчик и девочка, полный комплект. А вот я в их семье явно была лишней. Мы так и не стали родными людьми, и я для этих людей навсегда осталась совершенно чужой!
Когда меня забрали в семью, мне было два с половиной года и, конечно, я не запомнила жизни до этого. Но, мне пришлось узнать то, что я не такая, как мои брат и сестра, потому что никто не скрывал от меня факта моего удочерения. Наоборот, этим самым фактом все мои родственники постоянно тыкали в меня. Что бы я ни сделала, любая оплошность тут же оправдывалась тем, что я неродная. Из-за того, что я не из их семьи, я и букву «р» долго не выговаривала, от этого у меня проблемы с математикой и только от того, что я «не своя» я ни на что не гожусь!
В шестнадцать лет моя впавшая в подростковый максимализм личность так взбунтовалась, что я ушла из дома. Хорошо, что было лето и живем мы на самой окраине города, где по соседству еще сохранилось некое подобие перелесков. А то бы пришлось мне ночевать в каком-нибудь подвале. Я одолжила у друзей палатку и несколько ночей провела на лоне природы. Таким способом я надеялась проучить своих приемных родителей, заставить их задуматься и изменить свое отношение ко мне. Но меня даже никто не искал. По крайней мере, мои друзья и знакомые не слышали об этом.
В конце концов, голод и прохладные ночи заставили меня вернуться домой, где я получила сполна. Отец тогда даже впервые меня ударил, наотмашь, по щеке, словно взрослую.
Отчаявшись получить любовь своей семьи, я решила взять то, что они обязаны были мне дать. А именно путевку в жизнь! Мне пришлось осознать то, что кроме как на себя в этой жизни мене надеяться будет не на кого. А для этого у меня должна быть твердая опора, в виде хорошей работы.
Я начала учиться, прилагала к этому все свои силы. Чего не понимала сама, пыталась выяснить у более умных одноклассников и даже, подлизываясь к учителям.
От меня отвернулись все мои старые друзья. Кому интересно водиться с такой «заучкой»? Но зато появились новые, более настоящие, как выяснилось. Я окончила школу, потом институт и с легкостью нашла себе хорошую работу.
Мне казалось, сейчас у меня начнется своя жизнь и моя семья, которой я всю жизнь была ненавистна, вскоре и вовсе уйдет в небытие и забудет о моем существовании. Как собственно им всем и хотелось. Но не тут-то было!
— Вера, когда у тебя следующая зарплата? Лизоньке сейчас так трудно! Зима на носу, а ей совершенно нечего надеть!
Вечером мне позвонила моя приемная мать, которую я ни разу в жизни не называла просто «мама». К этому самому уникальному и нежнейшему слову всегда полагалось добавлять имя матери. То есть, если ее родная дочь Лиза говорила: «мама», то я должна была применять обращение: «мама Таня».
— Мама Таня, а что случилось? Муж Лизы не в состоянии купить ей одежду?
Моя сестра Лиза два года назад вышла замуж и уже осчастливила семейство появлением на свет двоих детей.
— Тебе, Вера, наверное, не достает ума, — мама Таня сделала паузу, — или хотя бы опыта, чтобы делать подобные выводы! Ты хотя бы представляешь, сколько денег требуется на содержание двоих детей?!
«Что же Лиза и ее муж ранее не подумали об этом? — пронеслось у меня в голове, — или им не хватило ума-опыта?». В слух же я произнесла:
— А сколько денег нужно Лизе?
С самой первой своей зарплаты я сняла комнату в общежитии. И жизнь в этом самом общежитии нравилась мне куда больше, чем существование бок о бок со своей семьей. Тем более что жить в родительском доме стало немного тесновато. Хотя мой старший брат Илья, давно покинул отчий дом и отправился покорять столицу, но в квартире теперь проживала сестра вместе с мужем и детьми. Нет, непосредственно после пышной свадьбы Лиза и ее муж Сергей какое-то время жили на съемной квартире, но это оказалось слишком дорого и они переехали к родителям.
Мама Таня при этом назвала сумму, которая требовалась Елизавете для обновления гардероба.
— Она что решила купить себе натуральную шубу? — ужаснулась я, услышав ответ.
— Вера! — строго произнесла мама Таня. — Лиза мать! Ей нельзя простужаться! Конечно, нужна качественная одежда, иначе я бы тебе не звонила! Надеюсь, ты понимаешь, что должна помогать сестре? Ты стольким ей обязана!
После этого последовали обвинения в моей черствости и бесчеловечности, причем надрывный голос матери звучал так, будто она готова расплакаться.
Деньги для Лизы мне пришлось дать, а это была почти вся моя зарплата! Я потом долгое время питалась одними макаронами, пытаясь дотянуть до следующей получки.
Пару месяцев после этого меня никто не беспокоил, и я даже смогла купить сама себе сапоги на зиму. Как раз во время. Морозы в этом году ударили как-то сразу, не успели жители города даже насладиться осенней меланхолией. Зима быстро прогнала серую скуку и заставила радоваться простым мелочам. Таким как тепло домашнего очага, горячий чай и новые зимние сапоги, как в моем случае!
И вот, спустя два месяца, вновь раздался телефонный звонок, и мама Таня строго спросила:
— Вера! Ты, почему не заходишь домой? Тебя что, совсем не интересует наша жизнь?
Отчего-то моей жизнью никто из них не интересовался. Никто не спрашивал, как я устроилась на новом месте, есть ли у меня все необходимое, как мои дела на работе и так далее. Не дожидаясь моего ответа, мама Таня, тяжело вздохнув, так что в трубке даже послышалось шипение, произнесла громким шепотом:
— Илья попал в беду! Мы собираем для него деньги. Какой суммой ты сейчас располагаешь?
— Что с Ильей? Он здоров? — спросила я, вполне естественно, переживая за брата.
— Он здоров, — отмахнулась мама Таня, и, не дав больше никаких разъяснений, снова задала вопрос, — сколько денег ты сможешь дать?
Позже я узнала от сестры то, что Илья проиграл большую сумму денег и то, что он продолжает играть. Поэтому поборы в «помощь» Илье стали фактически ежемесячными.
Между тем моя личная вселенная продолжала жить своей жизнью, и мне даже повезло влюбиться. Мы с Егором работали вместе, и вскоре о наших отношениях уже знал весь офис. Мне нравилось чувствовать себя желанной и кому-то необходимой. Это чувство ни с чем не сравнить! У влюбленного человека появляется смысл в жизни, он начинает планировать свое дальнейшее существование. Мечтает растить детей, состариться вместе со своей второй половинкой и грезит о прочих атрибутах счастливой жизни.
Спустя год мы с Егором стали поговаривать о свадьбе. Было так приятно произносить эти два слова: «мой жених!». Они как будто возводили меня в статус самой популярной женщины на планете. «У меня есть жених!», — любила повторять я. «Спрошу у своего жениха», «Мой жених не одобрит» и так далее. О чем бы я ни говорила в то время, везде присутствовало это: «мой жених».
И вот, прежде чем отнести заявления в загс, мой жених, заявил:
— Вера, я думаю, нам с тобой нужно пройти медицинское обследование, прежде чем жениться.
— Как это? — не поняла я.
Свадьба, в моем понимании, это не то мероприятие, которое требует предварительного медицинского заключения. Я даже пошутила на эту тему:
— А что, разве сейчас в загсе требуют справку о здоровье?
— Не требуют, — улыбнулся Егор, — но нам с тобой важно иметь понимание о здоровье друг друга.
— Зачем?
Веселость моя начала улетучиваться, когда я поняла, что мой жених говорит абсолютно серьезно.
— Ну, как? Создание семьи — ответственный шаг и отнестись к этому нужно серьезно.
— То есть слова: «в болезни и здравии» не про нас с тобой?
— Не передергивай. Я говорю серьезно. Вот представь, если у меня обнаружиться какое-либо заболевание, которое передается по наследству, ты как поступишь? Рискнешь ли ты родить от меня ребенка?
— Да! — не задумываясь, ответила я. — Я люблю тебя и приму в любом виде, что бы с тобой не случилось!
— Это в тебе сейчас говорят чувства, а жизнь длинная и впоследствии ты можешь изменить свое мнение.
— Мы не можем знать, что с нами будет потом. Но, сейчас я с уверенностью могу тебе сказать, ты нужен мне не взирая ни на какие анализы!
— Всегда нужно думать о будущем, Вера! Для этого мы и создаем семью! — увидев мое разочарованное лицо, мой жених подошел ко мне и обнял.
— Малыш, это просто формальность. Давай поступим, как ответственные люди.
И мы поступили так, как он сказал. Прошли полное медицинское обследование, в результате чего выяснили, что я совершенно бесплодна. Чувства Егора ко мне после этого довольно быстро остыли, «мой жених» перестал быть моим. Возможно, чтобы больше не видеть меня, Егор поменял место работы, и наши пути больше не пересекались.
Мне думается, было бы намного проще пережить эту потерю и терпеть боль в груди от осознания того, что я никогда не стану мамой, если бы не моя семья.
— Наверняка, это у тебя наследственное заболевание, — говорила мама Таня, качая головой.
Я не спорила. Хотя одной из причин моего бесплодия врачи называли детскую простуду. Я привыкла к тому, что все, что во мне «не так», проистекает из моей плохой наследственности. Жалела я только об одном, отчего мои приемные родители не задумались об этом раньше? Вот как Егор, мой теперь уже бывший жених озаботился знаком качества своей невесты, прежде чем назвать ее женой.
В то время единственным человеком, который поддержал меня, была моя подруга Наташа. Мы дружили еще со школьных времен, Наташа была одной из тех, кто в школе не пользовался особой популярностью, ввиду неумолимой тяги к знаниям. Сейчас же Наташа работала в каком-то научном институте, готовилась стать младшим сотрудником.
— Вера! Даже наука не отвергает тот факт, что все, что происходит в жизни человека, в конце концов, приносит определенную пользу!
Мы с Наташей пили чай у нее на кухне и поедали бисквиты, которые моя подруга готовила сама.
— Интересно, какую пользу может принести мое бесплодие? — спросила я, с уже ставшей привычной грустью в голосе.
— Уже принесло! — авторитетно заявила подруга и, увидев мой вопросительный взгляд, пояснила, — ты избавилась от Егора. Только представь, какая жизнь ждала бы тебя рядом с этим человеком?
Пожалуй, Наташа была права. Хватит в моей жизни людей, которые отправляют меня в отбраковку из-за малейшего недостатка. А если бы у меня в дальнейшем обнаружили рак, или я по каким-то причинам стала инвалидом? Подозреваю, Егор бросил бы меня даже, случись у меня обычный аппендицит! Зачем ему жена со шрамом?!
В свое время нас с Наташей сблизил тот факт, что моя подруга тоже рано осталась без родителей. Только их со старшим братом вырастила родная бабушка, а когда ее не стало, Наташа была полностью на попечении брата. Максим был старше Наташи на целых десять лет. Угрюмый парень, вечно торчащий возле экрана монитора. «Компьютерный гений», — отзывалась о нем Наташа, а я ее брата немного побаивалась. Максим казался мне недобрым, говорил всегда отрывисто, как будто был чем-то недоволен. Правда, Наташа утверждала, что ее брат сам меня стесняется.
После того как мы расстались с Егором, прошло где-то два года. У моей сестры Лизы было уже трое детей. Брат Илья продолжал жить в Москве и все так же нет-нет да срывался, играя на деньги. Я уже привыкла отдавать часть зарплаты своей семье и воспринимала это как своего рода отдание долга. Кормили же они меня все мое детство и одевали тоже. Видимо такова жизнь. За все нужно платить. И за то, что тебе когда-то оказали милость, забрав тебя из детдома.
Как-то раз моя подруга Наташа, обливаясь слезами, призналась мне в том, что она влюбилась. Не успела я порадоваться за нее и попытаться выяснить, отчего это светлое чувство вызвало у нее слезы, как Наташа сообщила, что ее избранник женат. Мало того, возлюбленный Натальи ее руководитель и по институту уже ползут слухи об их связи.
— Почему ты мне раньше об этом не рассказала? — взволнованно спросила я.
— Мне было стыдно, Вера!
— Отчего же сейчас решила рассказать?
Наташа закрыла лицо руками.
— Потому что я беременна от него!
Наташа снова заплакала, а я взяла ее за руку и сказала:
— Наташка! Это же прекрасно! У тебя будет ребенок! Это главное в этой истории! Сама же говорила, все, что с нами происходит, приносит пользу!
— Вера! Какая польза? Какой ребенок? У меня работа, мне не до детей! А Игорь…, он ни за что не уйдет от жены. Можно сказать, он от нее зависит. Его жена спонсирует многие наши проекты, у нее свой бизнес, с которым женщина прекрасно управляется. Каждому свое. Я и Игорь, мы живем наукой, поэтому нам так хорошо вместе. Мы допустили лишь одну промашку, и в результате возникла эта беременность. Но это совершенно не приемлемо. Нужно делать аборт, я понимаю, но боюсь.
— Правильно, что боишься! У тебя первая беременность! Даже врачи не советуют делать прерывание в таких случаях. Ты же не хочешь жалеть об этом всю жизнь?
— Не хочу. Но и рожать сейчас я не хочу! Это все очень не вовремя!
Я долго смотрела на Наташу, подбирая слова и, наконец, спросила:
— А что думает по этому поводу отец ребенка?
Наташа улыбнулась сквозь слезы.
— Конечно, мы оцениваем ситуацию одинаково. Понимаем, что ничего не можем сделать и единственный выход — это аборт. Хотя, Игорь иногда шутит и говорит, как бы хотел все бросить и уехать куда-нибудь вместе со мной и ребенком. Но для Игоря важнее всего другая его любовь, его детище, проект над которым мы работаем.
— Знаешь, что Наташа! — я вскочила со стула и заметалась по комнате. — Я не дам тебе совершить эту глупость! Если бы были живы твои родители и бабушка, они бы поддержали меня! Если тебе не нужен ребенок, отдай его кому-нибудь! Не все же приемные семьи такие, как моя. Кто-нибудь будет любить твоего ребенка. Но только не убивай ее!
— Почему ее?
Наташа во все глаза смотрела, как я бегаю возле нее и размахиваю руками.
— Не знаю, может его, но мне почему-то представилась девочка. Как будто это я сама и моя судьба сейчас решается.
— Верочка, прости! — Наташа схватила меня за руку и усадила рядом. — Я не подумала, что моя ситуация может так ранить тебя.
— Ты имеешь в виду то, что у меня не может быть детей, а ты тут рассуждаешь об аборте? — усмехнулась я. — Дело не только в этом, Наташа. Просто, какая бы ни была жизнь у этого ребенка, это будет жизнь!
— Но как я появлюсь в институте, когда беременность станет заметна? Все сразу поймут, чей это ребенок и тут же доложат жене Игоря. А тогда она уж позаботится о том, чтобы наш проект закрыли.
— Притворись, что у тебя есть парень. Поставь на столе ваши фотографии, хвастайся всем, рассказывай, что влюбилась. С Игорем своим прекрати всяческие контакты, хотя бы пока не родится малыш.
— Вера! Ты сейчас несешь полный бред! Я не актриса, у меня не получится.
— Все получится! Думай о том, что ты спасаешь жизнь ребенку! Кстати, можем подговорить Владика, пусть он изредка встречает тебя с работы, можно даже с цветами.
Влад был нашим бывшим одноклассником. Тоже из числа школьных «заучек». Мы иногда втроем ходили куда-нибудь, правда, в последнее время делали это крайне редко.
Наташа недоверчиво покачала головой, но во взгляде ее уже читалось некоторое сомнение.
Итак, наш будущий младший сотрудник, невзирая на свою приверженность к миру науки, тянула время и надеялась на чудо. Страх перед убийством иногда все-таки играет свою роль. Спустя два месяца Наташа позвонила мне и попросила связаться с Владом.
— Значит, будем уговаривать Владика сыграть роль отца твоего ребенка? — рассмеялась я.
— Не смейся, пожалуйста! У меня руки дрожат! — ответила подруга.
Прежде, чем согласиться на придуманную мною авантюру, Владик долго сомневался и выдумывал различные причины для отказа. Но я припомнила ему о том, что за ним есть один должок. Как-то в институте сокурсники дразнили парня, называя последним девственником на планете. Влад очень переживал по этому поводу, и я решила помочь другу. Дождалась его после занятий и прямо при всех одарила долгим поцелуем взасос. После этого, взяла Влада под ручку, и мы удалились под восхищенные взгляды его товарищей. Больше никто Владика девственником не дразнил и он даже приобрел некоторое уважение среди тех, кто над ним измывался.
В общем-то, все у нас получилось и никто в институте, где работала Наташа, вскоре и не сомневался, что отец ее ребенка смешной пухлый молодой человек по имени Владислав, что периодически встречает ее после работы.
Однажды, когда Наташа была уже на шестом месяце беременности, прямо ко мне домой без всякого предупреждения явился ее брат Максим.
— Что случилось? Что-то с Наташей? — заволновалась я.
— Нет, с Наташей все хорошо. Вера, я хотел поговорить с тобой.
Я по обыкновению, растерялась в его присутствии и начала прокручивать в голове различные варианты, чем я могла вызвать неудовольствие угрюмого Максима.
— Проходи.
Я пропустила его вперед, а сама топталась возле дверей, наблюдая, как парень скидывает ботинки. Объяснений его визиту я не находила, но явно ничем хорошим для меня приход Максима обернуться не мог.
«Наверняка, узнал о нашей авантюре, и пришел отругать меня за излишнюю инициативность», — успела подумать я.
— Вера, я недавно виделся с отцом ребенка Наташи, — начал разговор Максим.
— С Владиком? — неуверенно спросила я.
Максим выдавил из себя некое подобие улыбки.
— Нет, конечно. С настоящим отцом ребенка. По моему мнению, у ребенка все же должен быть настоящий отец, а не подставной.
— В первую очередь этот ребенок сам должен быть! А отец дело второстепенное.
Не знаю, как я осмелилась заговорить с Максимом таким тоном, но я испугалась того, что он мог все разрушить. Хотя сейчас аборт Наташе было делать уже поздно и это обнадеживало.
— Я тоже так считаю, — неожиданно согласился Максим, — и все же я должен был попытаться. Беда в том, что моя сестра продолжает любить отца своего ребенка, а наличие обоих родителей для малыша тоже имеет немаловажное значение.
— И что же сказал по этому поводу отец ребенка?
Максим помрачнел.
— Сестру мою этот Игорь, конечно, любит, но боится что-то менять в своей жизни.
Ничего нового для меня Максим не сказал, вероятно, парень просто надеялся каким-то образом повлиять на ситуацию. Считал, что сможет уговорить Игоря признать своего ребенка.
— Встретившись с Игорем, я осознал, какую роль ты Вера сыграла во всей этой истории.
— Какую роль? — испугалась я.
— Я знаю о том, что благодаря тебе, моя сестра избежала страшной ошибки. И я очень благодарен тебе за это. Ты просто не представляешь, насколько! Когда я узнал обо всем…, о том, что Наташа хотела сделать аборт, а ты ее отговорила и предложила всю эту затею с подставным отцом, я понял, что просто не могу не сказать тебе этого. Вера, я всегда знал, что ты особенная. В тебе словно сокрыта сама жизнь, и никто не может сравниться с тобой! Ты как луч света, в твоем присутствии все оживает! И я оживаю…
Максим говорил и говорил, я никогда не слышала, чтобы он произнес столько слов за один раз. Слушать его мне было настолько странно, как если бы со мной заговорил портрет с картины на стене. А, когда этот молчаливый обычно человек сказал, что давным-давно влюблен в меня, у меня и вовсе появилось ощущение, что я сплю. Или переместилась в другую реальность. Или нахожусь без сознания, а кто-то рядом решил таким вот образом пошутить надо мной.
Я даже потрясла головой, чтобы прийти в себя. А Максим воспринял мой жест по-своему.
— Ты прости, что я все это тебе говорю. Понимаю, моя откровенность пугает тебя. Ты знай, мои признания тебя ни к чему не обязывают. Я говорю это не с целью завоевать твое сердце, я для тебя не подходящий вариант, просто хочу, чтобы ты поняла, кто ты есть на самом деле!
— Ты судишь обо мне предвзято, Максим. Хотя я и не понимаю, каким образом вызвала у тебя подобные чувства. Только, все это не так! Я вовсе не та, какой ты меня обрисовал! И это я для тебя совершенно неподходящий вариант. Ты, возможно, не знаешь, но меня бросил жених и сделал он это, потому что выяснилось, что у меня никогда не будет детей.
— Дурак твой жених! — сжав кулаки, проговорил Максим. Затем посмотрел на меня и немного грустно улыбнулся. — И дети у тебя еще будут, Вера, не сомневайся в этом.
— Откуда же они возьмутся? — усмехнулась я.
— К примеру, оттуда же, откуда взяли тебя. Наверняка, там еще много таких же чудесных личностей!
***
Роды у Наташи были очень тяжелые и отец ее ребенка, опасаясь сам звонить в роддом, постоянно названивал мне и выяснял ситуацию. Через несколько часов Наташиных мучений, Игорь не выдержал и поехал к ней в больницу. Устроил там настоящий переполох и, возможно, этим ускорил появление на свет малышки. Интересно же, что за странный дядька там рвется увидеть их с мамой!
Из роддома Наташа уже поехала на квартиру, которую снял для нее Игорь. К тому моменту, мужчина уже подал на развод и ничуть не сомневался в правильности своего решения. Жена Игоря, конечно, свои вложения в проект забрала, но нашлись другие спонсоры и «детище» ученого, в данное время счастливого отца, продолжило свое существование.
Что до меня, то мне потребовалось еще немало времени, чтобы, наконец, снова поверить в себя. И принять то, какой меня видит Максим. Человек всегда воспринимает самого себя в соответствии с мнением о нем окружающих людей. А мне с самого детства твердили о том, какая я никчемная.
Когда мы с Максимом, уже будучи женаты, готовились к удочерению нашей Кати, мама сестра, снисходительно глядя на меня, вымолвила:
— Не повезло тебе, Вера. Свои родные дети — это такое счастье!
При этом Лиза так кричала на своих детей, когда они шалили, да и без повода, просто для острастки, что они вовсе не казались ее родными детьми!
Мама Таня тогда тоже высказала свое мнение по поводу нашего решения, удочерить Катю.
— Вера, ты не представляешь, как это сложно растить приемного ребенка! — строгим голосом, заявила она, — Какое нужно терпение! Как трудно сделать из чужого ребенка достойного человека!
— А Катя не будет для нас чужой! И мы не будем стараться сделать из нее кого-то, мы просто будем любить ее, такой, какая она есть!
Автор: Юферева С.