Что же случилось такого, почему эта женщина вдруг оказалась здесь, вдали от столицы, одна-одинешенька? Говорили, что замужем. Официально. И муж ее – турок, человек мира, пилот авиалайнера. Обеспечен. Умен. Без предрассудков и заморочек. А где он?
Говорили, что от турка она родила двоих сыновей. Один остался поданным Турции, а второй имел двойное гражданство. Взрослые уже парни. А где они?
Новенькую звали Аленой Дмитриевной. Она купила домик, стоявший на самом краю деревни. В тупиковом углу. Дальше – ничего. Лес стеной. Избушка, неказистая из себя, лет пять, как осиротела. Хозяева – пожилая пара, бабушка и дедушка, редко выбирались из своего домика на свет божий. Старенькие, слабенькие. В чем душа только держится.
Сидели на завалинке, чего-то там ковырялись на чахлых кривоватых грядках. Теплицу, большую, стеклянную, давно забросили. Сил не было. Она так и осыпалась, не выдержав на редкость толстых слоев снега, навалившегося на подгнившие рейки, державшие стекло.
Умерли бабушка и дедушка в один год. Как дед ушел, так старушка немного попыхтела и тоже отправилась в лучший мир, навстречу единственному своему другу. За них уже душа спокойна. Но ведь дом остался. И что? Кому? Места нынче здесь популярные, с приставкой «эко», умножающие стоимость каждого участка в несколько раз.
Вот и объявился, откуда ни возьмись, родственничек, седьмая вода на киселе. Почесал репу и выставил на продажу этакую развалюху за совсем уж несусветную цену. И купили ведь! Нашелся же дурак! А точнее – дурочка. Первое время никто ее не видел. Зато все видели бригаду шустрых рабочих, ловко наводивших на участке порядок. Весь хлам, включая лопнувшую стеклянную теплицу, они вывезли. Причесали фазенду и уехали.
Потом прибыли строители. И закипела у них работа. Старый шифер – долой. Рамы оконные – вон. Печка из самодельных кирпичей, разобранная, раскисла под весенними дождями. Понеслась. .. Однако, обновили домик. Покрасили. Сложили новый камин и новую печку. И красовался он теперь местным зубоскалам на зависть.
Вскоре появилась и САМА. Лет сорока восьми. Высокая, статная. С белокурой косой. Светлоглазая и белолицая. Такие туркам нравятся. Русские красавицы. Сорок восемь, а на вид – всего тридцать пять. Самый цвет женской прелести. Приветливая. И походка плавная.
Улыбчивая Алла Дмитриевна быстро нашла со всеми общий язык. Оказалось, интеллигентная дама. Приятно с ней общаться. Ничего от людей не скрывала. Да, муж – иностранец. Да, дети, мальчишки. Еще вот собака есть и любимое хобби – вышивание. И, действительно, из ее рук выходили чудесные вещицы, миниатюры. Брошки разные, цветы, сувениры – прелесть.
В гости к Алле придут – ахнут. Какой вкус у человека! Из никчемушного домишки такую красоту сотворила, придумала! Занавески гладью вышитые на ветерке чуть колышутся. Покрывало на никелированной кровати и думочек десяток на диване горят жаркими узорами. Полы старые, широченные доски, а отглажены так, что смотреть приятно. Ладошкой проведи – ни одной занозы.
Комоды, да шкафы, рухлядь, хлам у Аллочки обихожены: там что-то подкрутила, там – подкрасила – оказалось, редкий антиквариат.
Ой, к ней лучше не заходить. Настроение испортишь! Домой вернешься – тьфу. Ни туда, ни сюда. Диваны эти плюшевые, тройки, стенки… Обои. Ни вкуса, ни фантазии. Руки чешутся все выкинуть к чертовой матери.
Ну, живет и живет.
Сама как-то перебивается. И постоянно одна. Местные не понимают: разве так можно? Турка там, а она тут. Красивая дама. И никакого дела турке этому до нее нет. Вот и верь этим иностранцам! Правда, сынок в гости наведывался. Смуглый, чернявый такой, синеглазый. С собачкой. То ли Тобиком, то ли Бобиком, шут его разберет. Раз приехал, два – и все. Тобик-Бобик в деревне остался.
— В Китай сын уехал. Счастья искать. Он ведь тоже – человек мира. На одном месте ему не сидится, — объясняла потом Аллочка.
Так и повелось. Часиков в пять утра она с Тобиком гуляет. В шесть с коромыслом на колодец плывет. В семь уже в садике своем копается. Она как-то раз в Голландии была, и там ей очень понравились голландские сады. Вот и у себя такой же развела. Прелестный садик. Толку от него с ноготок. Картошка на клумбе. И морковка на клумбе. Маленькие такие ящички с овощами. Зачем?
— Для красоты, — говорит, — зачем мне плантации?
Ну… странная.
В ту самую пору в деревне поселился еще один человек. Сам себе домик выстроил и живет. Говорили, у него мама в Петербурге старенькая. Но пенсия у нее такая, что сыну работать не надо. Вот и взбрело в голову человеку – на свободе пожить. Целый день за грибами, за ягодами по лесам таскается, а потом продает в городе.
Потом Александр (звали его Александром) у местного плотника мастерству начал учиться. За три года научился. Переплюнул учителя. Ванька плотник был человеком творческого склада – работал исключительно по вдохновению. Заказчики волосы на голове рвут, все сроки сгорели, а Ваня в… это… в отключке. У него вдохновения нет, и идите все лесом. Подождете. Мастера нынче – редкость.
А тут Александр нарисовался. И потихонечку заказы у Вани отбивает. Потому что – обязательный, старательный и исполнительный. И непьющий. И обедов себе не требует. Попить есть чего холодненького – и прекрасненько! Местные дачники рады-радешеньки. У Саши денежки появились. Ваня, очнувшись после очередного запо… застоя творческого, затаил на мужика обиду. Он считал несправедливым – отбивать клиента у педагога. В общем, затаился.
А между тем наш новый мастер влюбился в Алену Дмитриевну. Да так, что даже краснел при редких встречах. Под него уже многие сударушки клинья подбивали. А ему, видишь ли, Алена Дмитриевна понравилась.
А Алене понадобился новый забор. На ловца и зверь, как говорится. Ну, и пока забор строился, строились и отношения между этими двумя, в сущности, одинокими людьми. К концу срока в деревне образовалась симпатичная пара. Не все за них, правда, радовались. Ваня, например, ужасно злился и роптал. И некоторые злые тетеньки злились. Ну, в семье, не без урода, разумеется.
Идет, значит, Алена с собачкой. Пять утра на дворе. И вдруг выруливает Ваня.
— Здрасти!
Алена отвечает:
— Здравствуйте.
Ну Иван ей начинает заливать. Мол, Сашка – не тот человек, кому нужно доверять. Мол, жен своих бросает. Алиментщик, злостный неплательщик. А, может быть, и вообще – преступник, от властей скрывается!
Алена, конечно, задумалась. Некрасиво все. И тем более – сейчас.
Сашу кумушки местные тоже подловили.
— Она ведь замужем! А может, и не муж это вовсе, а так. У них в Турции никакой дурак на русской не женится! Для удовольствия всяких прости…к покупают! А вдруг она – прос….тка! Оно тебе надо?
Александр в смятении. И правда, все не очень получается… Замужем, не замужем… Мутная история.
Саша и в гости к Алене ходить перестал. Взял себе таймаут. Подумать, чтобы чего лишнего не наговорить и не обидеть любимую. А Аллочка поняла его отсутствие по-женски: и правда, алиментщик! Не слышно, не видно. Чует кошка…
Оба расстроены. Не знают, что и делать. Саша думал, думал и придумал:
— А я все равно ее люблю! И неважно, кто она. С мужем можно и развестись, в конце-концов. А если она не очень хорошего поведения, так ведь любовь меняет каждого человека!
И вот он приходит к Алене в один прекрасный день. И Алена ему призналась, что замужем. Но влюбившись в Александра подала документы на развод. А дети согласны, потому что взрослые и все прекрасно поняли. Жизнь раздельно – это не жизнь. Тем более, супруг давно к ней не приезжает, финансово не помогает, а ей очень тяжело. И обидно.
Ну и Саша признался, что был один раз женат. И дочка имеется. Взрослая. И скоро приедет в гости. А жена никаких финансовых претензий не имеет, потому как в свое время его бросила. У Саши были финансовые проблемы, которые не каждой жене нравятся. Она, значит, его покинула и убежала к лучшему Сашиному другу. А брошенный муж с горя уехал сюда, в деревню. И надеется воскреснуть из пепла. И добьется всего сам. Потому что сильный и дисциплинированный.
Они поверили друг другу, наплевав на сплетни. И через полгода в их семья случилось грандиозное событие. Свадьба. Не их, правда. Сын Алены (у которого двойное гражданство) женился на дочери Саши (от которого жена сбежала к лучшему Сашиному другу). Так получилось.
Приезды детей совпали. Нежная и хрупкая Вероника влюбилась в Игоря, красивого синеглазого, с южной внешностью, молодого человека. А уж если русская девушка влюбляется в кого-то, туши свет, сливай масло. Никто от нее не убежит. Даже парень с турецкой кровью в жилах.
Родители пока не заключили свой брак на небесах. Некогда. То свадьба у детей. То: «вернись, я все прощу» у бывших супругов. То беременность у детей. А потом и внучка. Первая и пока единственная. Когда жениться – некогда. Карусель, прямо, какая-то.
А все равно мы за них рады. И нисколько им не завидуем. Завидуют только плохие люди, а мы-то хорошие!
Вот так-то!
Автор рассказа: Анна Лебедева