— Ба… мне кажется, я его не люблю. Колю. Он очень хороший, но… всё это должно быть как-то иначе.
— Сядь-ка! – велела Лида. – Он тебе что, противен?
— Что ты?! Нет, конечно.
— Он тебя обижает?
— Никогда! – возмутилась Валя.
— Вот и не выдумывай. Хороший, заботится. Не противен. Ребенка ждет. Зарабатывает. Великие-то страсти не всем даны, да и не всегда на пользу…
Мама у Вали была… можно было бы сказать плохой, но я не буду так говорить. Обычной, не слишком счастливой, бабой была Валина мать, Надя. С отцом своей единственной дочери она разошлась, когда Валентина ещё в школу не ходила, только собиралась. Володя уехал на заработки на север, нашёл там другую, да так там и остался. Надя унывать не стала. Подкинув Валюшку своей матери, она тоже отправилась на поиски лучшей доли. И в деньгах, и, если повезет, в любви.
Москва была не слишком приветлива. Работать Надежда устроилась в магазин. Денег едва хватало, чтобы снять угол, отправить матери немного, и поесть самой. На наряды и развлечения уже не оставалось. Но каждый вечер Надя шла на улицу, нарядившись в то, что у неё было, в надежде встретить свою любовь. Любовь встречаться не хотела… все гуляли парочками, а если попадались одинокие мужчины, то проходили они мимо Нади быстро, целеустремленно, по сторонам не глазели.
Вообще, Надя обратила внимание, что в Москве редко можно было встретить праздношатающихся. Парочки вечерами в парках ей встречались, да. Они гуляли, держась за руки, или сидели на лавочках и обнимались. А так, чтобы один человек шёл, прогуливаясь, глядя по сторонам… такого Надя почти не встречала. А если и встречала, то пенсионеров.
В магазин приходили симпатичные мужчины, некоторые, предположительно, неженатые. Даже засматривались, было дело, на привлекательную молодую кассиршу, но стоило Наде заговорить своим ивановским говорком, мужчины тут же ретировались. Некоторые даже беззлобно усмехались над её выраженным «пЯтьсот», и прочими словечками, которые Надя произносила непривычно для Москвы.
Надежда все думала, что надо бы маме купить сотовый телефон, чтобы почаще звонить ей напрямую, а не через соседей, но дело было в том, что звонить-то было не с чем. И денег на телефон не было, и похвастаться было нечем. Поехала покорять столицу, а топчется на одном месте. Наде было грустно. В конце концов эта грусть доконала её, женщина взяла отпуск и поехала домой, навестить своих.
— Нет мне сладу с ней. – сердито говорила Надина мать, Лида. – С утра до вечера убегает, уроки делает плохо. Двойки носит.
— Мам, ну какие двойки в третьем классе?
— А она носит! Сил моих нет. Оставайся и следи за ней сама! Что ей бабка? Ей родители нужны!
— Вот я и ищу ей родителя! Второго, в смысле.
— Да плюнь ты, Надька! И разотри. Тебе дочь надо воспитывать, а ты ерундой маешься.
Пришла с улицы чумазая Валя. Посмотрела на мать равнодушным взглядом и сказала:
— Че привезла?
А Надя почти ничего и не привезла. Футболку Вале купила модную. Еда тут, в Ивановской области, была лучше, зачем из Москвы переть? А на большее денег не было.
Футболка Вале понравилась.
— Ничо такая. Замуж-то не вышла, мам?
— Не вышла.
— Ясно. Ну, я побежала.
— Валя, погоди… бабушка говорит, ты учишься плохо. Почему?
Девочка пожала плечами.
— Не интересно. Ну пока.
Валя убежала на речку, забилась в кусты, и ревела там полчаса. А то, может, и час. При матери она не могла себе позволить ничего такого. Мать бросила её, три года носа не казала. Не любит, значит, дочку свою. Ну и Валя ни за что не покажет, что любит маму, и очень, очень, очень по ней скучает.
Проревевшись, Валя полезла из кустов, зацепила футболку и порвала.
— Да чтоб тебя! – в сердцах сказала девочка.
Но в груди зажегся мстительный огонек. Футболка была красивой и понравилась Вале, но то, что порвался подарок от этой… немного согрело одинокую детскую душу.
А Надя встретила любовь там, где не ждала — на родине. Молодого, моложе её на десять лет, парня. Сашу. Кто бы знал, что любовь-то вот она! И в Москву мотаться не надо… правда, Саша считал иначе:
— Ты там что снимаешь?
— Комнату.
— Меня товарищ на работу в Москву зовет. Я с тобой поеду.
Надя, которая уже думала, что займется воспитанием дочери, вздохнула. Но любовь – дело такое. Если сказал мужчина, что надо ехать, значит Надя поедет, а куда деваться?
Опять Валя осталась с Лидой. Снова бегала целыми днями на улице, плохо училась, дома помогать не хотела.
— Да что ж такое! – возмущалась бабушка. – Все дети нормально растут до подростков, потом уж кобениться начинают, а ты прям особенная у нас!
А Вале просто было больно, что её бросили и мама, и папа. Тот вообще не пишет, не приезжает. И эта тоже… нашла себе жениха, и укатила с ним в Москву. Главное-то, тут нашла, в посёлке. Зачем же уезжать?
Однажды Валя, набегавшись после школы, пришла домой и обнаружила бабку в постели.
— Бы, ты че так рано спать легла? – спросила Валя, стоя на пороге Лидиной комнаты, не включая свет. — А пожрать че есть?
— Есть. – прошелестела Лида. – Погоди, я сейчас… встану…
Бабушка сделала попытку подняться и рухнула в подушки.
— Нет… кружится всё.
Не так давно у Валиной подружки, Светы, умерла бабушка. Девочка подумала, что Лида умирает. Она взвизгнула и полетела к соседям, чуть не снеся невысокий заборчик:
— Тётя Катя! – орала она, стуча в дверь. – Бабушке плохо! Помогите!
Соседка выскочила на крыльцо, она только-только заперла дверь.
— Что случилось?
— Бабушке плохо! – Валю трясло так, что зуб на зуб не попадал. – К-к-к-кружится всё и встать не может.
Соседка звонила в скорую и что-то кричала в трубку, а свободной рукой она обнимала девочку, поражаясь тому, как её колотит. Ну надо же как переживает! А Лида всё на неё жаловалась…
— Ты тут посиди, у нас. – велела Катя. – Я побегу к вам, и машину встречу.
— Х-х-х-хорошо. – простучала зубами Валя.
— Да обойдется! Иди, там лепешки на столе. Молоко в холодильнике.
Лиду даже не увезли. Сделали уколы, дождались, пока давление снизится, и сказали, что нужен покой.
— Спасибо! – Катя проводила врачей и вернулась к Лиде. – Я к себе, у меня там Валя. Хочешь, у нас переночует?
— Да не. Пусть домой идет.
— Тебе покой нужен!
— Ничего. Она телек посмотрит да спать уйдет, какое от неё беспокойство?
Валя так сильно перепугалась за бабушку, что дома с тех пор была шёлковой. Помогала Лиде по хозяйству. Учиться тоже старалась. После школы, правда, они с пацанами и парой девчонок хулиганили: стреляли из рогаток, прыгали с гаражей, дрались. Телефоны у многих уже были, но кнопочные, так что старинные забавы никто не отменял.
Потом Валя подросла, но с мальчиками встречаться не стала. Поселок был большим, некоторые районы были многоэтажными, как в городе, но сплетни быстро расходились и по их поселку. А бабушку волновать Валя до сих пор боялась. Вон, до Светкиной матери дошло, что дочка спуталась с Пашкой, и всё по-взрослому уже у них, так мать выдрала Светку, как сидорову козу. И это в шестнадцать лет! Позорище.
Бабка бы Валю не выдрала, конечно. Но она сама не хотела позориться. И чтобы про неё болтали. Поэтому, пацанов отшивала сразу и с удовольствием. Всё равно от них одни неприятности! Взять хотя бы её папашу: так ведь и нет о нём ни слуху, ни духу. А Сашка? Так и не женился на матери. Живут они там, в Москве, в какой-то общаге, работают оба, а просвета никакого не видно. Нет, мать иногда присылала денег. Немного. И сама, бывало, приезжала. И с Сашей, и без него. И видно было, что Надя любит своего парня, но… счастливой бы Валя её не назвала. Ни за что. Видно же, когда человек счастлив. По глазам видно. А у этой глаза, как у побитой собаки. Бабушка даже спросила у матери:
— Он тебя не бьет, часом?
— Придумаешь тоже. – фыркнула Надя.
Но прозвучало это не слишком уверенно.
— Ба, я не буду никуда поступать. – заявила Валя в одиннадцатом классе. – Мне учеба эта уже во где!
Она выразительно попилила в районе шеи рукой.
Лида не слишком огорчилась. Ну, не будет, и не будет. У них образованных-то в семье сроду не было.
— А куда пойдёшь? Работать?
Бабушка очень надеялась, что Валя пойдет работать. Сил тянуть её у Лиды уже не было. Помощь от Нади была, конечно, но если разобраться – так, слёзы.
Надя появилась в поселке как раз перед выпускным. Приехала одна.
— Сашка в рейсе. – только и сказала.
Он был водителем на каких-то дальних перевозках.
— Чего приехала? — спросила Валя. – Неужели на выпускной?
— Ну конечно! Я и платье тебе привезла. Хорошее, модное.
— Надо же! – восхитилась Валя, но не платьем. — В школе увидят мою маму. Первый раз.
— Валя, я чего хотела-то… я тебя в Москву хочу позвать.
— Здрасьте! Чего я там забыла, в твоей Москве?
— Работать будешь. А что ты будешь делать тут?
— Посмотрим.
Выпускной прошёл, мать уехала. Валя решила пока остаться в поселке. И даже попыталась работать. В магазине. Потом в кафешке у дороги, официанткой. Везде платили так мало… а в кафе её ещё облапал какой-то кретин, а Валя, не привыкшая терпеть, врезала ему подносом по морде.
— Вах! – сокрушался хозяин кафе, Арсен. – Почему дерешься?
— А что, я поцеловать его за это должна была?
Через две недели Валя устала от хамства и копеечного заработка и позвонила матери.
— Ладно. Я приеду.
Комната в общежитии, в которой жили Надя с Сашей, была большой. Но это всё равно была комната. И в общежитии.
— Завтра приедут клопов травить, помоги мне продукты убрать. – сказала Надя.
— Кого-о? – потрясённо переспросила Валя.
— Клопов! Это общага, чего ты хотела? Тут работяги живут. Вот, натаскали.
Общежитие было не в самой Москве, но всего в двух километрах от МКАД. Валя села на электричку и приехала в центр столицы. И ей… не понравилось. Людно, шумно, не слишком чисто. Все куда-то бегут, потоком. Как можно бегать потоком? Валя пыталась встроиться в поток, не слишком успешно, впрочем.
Но работа в большом гипермаркете, в который её привела мать, была нормальной. Когда Вале назвали зарплату, она ушам не поверила. Да в их Искорках надо год работать, чтобы столько получить!
Там же, на работе, она познакомилась с Колей. Он работал с службе безопасности гипермаркета. А потом, когда Коля вызвался проводить Валю после смены, выяснилось… что они живут в одном общежитии.
— Как? – поразилась Валя.
— Так. У меня мать администратором там. Хочешь, я тебя ещё удивлю?
— Ну-ка?
— Мы с тобой из одного посёлка! – сказал Коля, и засмеялся.
— Никогда тебя не видела! – уверенно заявила Валя.
— Ну, во-первых, я тебя старше и уже пять лет живу тут. А во-вторых, поселок-то большой.
— Но про меня ты как знаешь? Что я оттуда же, откуда ты?
— Так мать у меня администратор, говорю я тебе! Она же тебя оформляла. Ну, твою мать и твоего отчима я тоже знаю, это понятно.
— Да. – задумчиво сказала Валя. – Когда твоя мама меня записывала, я заметила говор наш. А у тебя нет.
— Так и у тебя нет!
— Есть… просто меньше, чем у моей мамы.
Они начали встречаться. Ходили в кино, потом ночевали у Коли в комнате. Коля у Вали был первым. Но любви она к нему не испытывала. Симпатичный, веселый, вежливый, внимательный. И… всё.
Мать Николая, Ирина Дмитриевна, выразила своё недовольство:
— Зачем она тебе?
— Нравится. – пожал плечами парень.
— Ты на мать её посмотри! И Валька такая же будет.
— С чего ради? Надя даже не растила её! На бабку скинула.
— Яблочко, как ты знаешь, от яблоньки…
— Мне она нравится! Мам… жить мне!
Потом Валя забеременела, и испугалась. Любви-то не было. Разве без любви детей рожают? Ей казалось, что нет. Но Коля обрадовался, в отличие от его матери.
— Не нужна мне такая сноха, и не нужны мне такие внуки! – отрезала она. – Веди её куда хочешь.
— Я же плачу за комнату!
— А я не хочу её тут видеть!
Они сильно поскандалили.
Валина мама, в отличие от Ирины, была довольна тем, как разворачиваются события. Парень был приличным. Такой не бросит, не уйдет в закат. Ей самой уже было сорок, и живя с тридцатилетним парнем, до сих пор не расписанная, она всё чаще грустила… думала, как надолго ещё это хрупкое счастье? Дай Бог, чтобы Вале повезло больше, чем ей.
— Ты не против вернуться в Искорки? – спросил Коля у Валентины.
— Ты погоди. – вздохнула она. – До декрета нужно доработать! Нам эти деньги не лишние.
С этом Николай спорить не стал. Кое как, сцепив зубы, они дожили до Валиного декрета. Сердце Ирины, матери Николая, так и не смягчилось. Ей не нравилась семья Вали, и эту антипатию она переносила на саму девушку. Ничего Ирина с собой поделать не могла.
Они ей и не навязывались. Дождались декрета и уехали в поселок. Там расписались и поселились у Валиной бабушки. У Коли не было своего жилья, а в квартире матери он категорически отказался жить.
Николай быстро подсуетился, объединил пару товарищей в команду, и они бригадой начали делать ремонты у себя в поселке и в ближайших населенных пунктах.
— Будем на квартиру зарабатывать. – весело сказал он Вале. – Благо, у нас они тут стоят, не как в Москве.
Лида заметила, что внучка иногда становится задумчивой, смотрит в одну точку. Как будто даже грустит.
— Что с тобой?
— Ба… мне кажется, я его не люблю. Колю. Он очень хороший, но… всё это должно быть как-то иначе.
— Сядь-ка! – велела Лида. – Он тебе что, противен?
— Что ты?! Нет, конечно.
— Он тебя обижает?
— Никогда! – возмутилась Валя.
— Вот и не выдумывай. Хороший, заботится. Не противен. Ребенка ждет. Зарабатывает. Великие-то страсти не всем даны, да и не всегда на пользу. Вон мать твоя, в Сашку, помню, влюбилась по уши по самые! До сих пор живет и все терпит. Как, по-твоему, сильно она счастливая?
Валя подумала и признала, что мать не слишком счастлива.
— То-то и оно! – резюмировала бабка. – Вот и не придумывай. Радуйся!
А потом начались схватки, и Валя очень испугалась. Боль была такой, словно её изнутри рвут на части. Валя ждала скорую, но раньше дома появился Коля. Со штукатуркой на лице.
— Ты как тут? – спросила Валя, плавая в озере боли.
Потом ей скажут в больнице, что у неё низкий болевой порог. Надо же! А ведь когда-то она и дралась, и с крыш прыгала, и никакого такого низкого порога не замечала…
— Мне Лида позвонила. Ты держись, Валюшка. Я с тобой!
Всё это длилось, длилось. И дома, и в машине скорой помощи, и в роддоме. И боли уже было не озеро, а целый океан. А потом всё закончилось. Как будто Вали не стало вместе с болью – так она устала за шестнадцать часов. Ей что-то укололи, и она вырубилась.
Проснулась, увидела Колю.
— Ты как тут? – опять спросила Валя.
Огляделась и поняла, что в небольшой светлой палате она одна. В маленькой кроватке лежал маленький кулечек. В кулечке кто-то сопел. Не кто-то! Это же её ребенок…
— Я немного заплатил, чтобы мне разрешили тут быть. – пояснил Коля. – Ну, и за палату…
— Не смей транжирить деньги. Мы на квартиру копим. – усмехнулась Валя.
— А мне нравится жить с твоей бабушкой. Она такая классная. Заботливая!
— Это правда. Ну, дай мне его!
У Николая и Валентины родился сын, четыре килограмма, пятьдесят пять сантиметров. И когда он положил сверток с малышом Вале на руки, а сам присел рядом на край кровати, она почувствовала это… почувствовала то, что всё так, как должно быть. Именно так, очень правильно. Это её семья. Сын, и самый лучший муж. И это её любовь. Навсегда.
От автора: прототипы героев давно и счастливо живут в браке, у них уже двое детей. У детей две любящих бабушки, и прабабушка.